Время Оно
Шрифт:
— Да Жихарь, Жихарь я! Неужели не узнаете? Ваш побратим Жихарь из Многоборья! За Полуденной Росой вместе ходили, Мироеда посрамляли…
Король и монах вздохнули хором.
— Вы совершенно правы, сэр Джихар, — мягко сказал Яр-Тур. — В Многоборье у нас действительно есть побратим, отважнейший и удивления достойный сэр Ньюзор, но у вас с ним нет ничего общего, кроме разве что этих изображений на теле…
— Молодые люди всегда подражают местным героям, — сказал Лю Седьмой. — Немудрено, что юные многоборцы украшают себя подобными рисунками в честь господина Ни Зо. Что ж, это
— Невзор — сволочь кабацкая! — закричал Жихарь. — Он мою славу присвоил, вот вы меня и не узнаете…
Король Яр-Тур нахмурился так грозно, что стал совершенно не похож на прежнего Принца.
— Только ваше бедственное положение, сэр, — процедил он, — мешает мне вызвать вас на поединок за оскорбление нашего друга и брата. Да, в нем есть некоторая слабость к вину, но не вам его осуждать. Я уже не говорю о том, что присвоить чужую славу невозможно…
— Возможно, еще как возможно, — сказал богатырь, стуча зубами от холода. — А с тобой мы уже дрались у Моста Двух Товарищей…
Яр-Тур усмехнулся.
— Я вижу, сэр Ньюзор достаточно подробно рассказывал землякам о своих приключениях… Кроме того, я слышал, появилась даже книга, сочиненная этим… как его… Впрочем, благородному воителю ни к чему запоминать имена всяких там сочинителей. Вы разумеете грамоте или эту книгу читала вам на ночь ваша бабушка?
— Сам ты… бабушка… — сказал Жихарь и отвернулся к стене. Дорого обходился ему кабацкий заем, ох дорого!
— Видимо, означенная книга настолько потрясла слабый разум нашего молодого соузника, что он стал отождествлять себя с ее героем, — заступился за Жихаря Бедный Монах.
От такого заступничества стало еще тошнее.
— А может быть, перед нами всего лишь лис-оборотень? — вслух рассуждал Лю Седьмой. — Хотя нет, лис принял бы как раз знакомый нам облик… И на подсадного он тоже не похож…
— Дорогой сэр Лю, — сказал Яр-Тур. — Оба мы с вами, как ни прискорбно, городим вздор. Ведь каким-то образом этот человек, несомненно знакомый лично или по книге с сэром Ньюзором, попал во Время Оно? Извольте объясниться, сэр Темнила, и тогда, может статься, я переменю свое невысокое мнение касательно вашей особы.
Перед Жихарем замаячила надежда — правда, слабенькая и дрожащая, как огонек в бумажном фонарике, освещавшем подземелье.
— Да чего объясняться? — сказал он. — Как и в прошлый раз меня послал старый Беломор — разобраться с Вавилонской башней… И научил всему, что полагается… Да вы послушайте с самого начала!
— Ну-ну, — сказал король. — Тюремные дни и ночи длинны, а тюремные байки коротки. Времени у нас предостаточно — либо, наоборот, очень мало.
И Жихарь начал рассказывать с самого начала, то есть с возвращения. Король при упоминании черного сэра Мордреда впал в угрюмость и слушал молча, а Лю Седьмой, напротив, как опытный дознаватель, то и дело задавал как бы случайные вопросы, норовя подловить рассказчика на каком-нибудь противоречии.
— Ложь и клевета, — заключил Яр-Тур. — Чтобы благородный и великодушный сэр Ньюзор до смерти замучил своего наставника? Да кто такому поверит? Вы просто-напросто здешний злой дух, пришедший смутить нас
С этими словами он протянул руку, норовя сцапать богатыря за шею, но Жихарь перехватил его руку и задержал. Некоторое время они боролись, покуда Жихарь не положил королевскую десницу на холодный камень.
— Да, вы необыкновенно сильны, — сказал Яр-Тур. — А может быть, это я ослабел на тюремных харчах. Но это еще ничего не доказывает. Вот если бы при вас был этот ваш пресловутый меч Симулякр…
— Был бы он при мне — я бы сюда не попал, — гордо сказал Жихарь. — А в доказательство я тебе кое-что расскажу…
Он и рассказал такое, что ни в какую книгу войти не могло и касалось пребывания Жихаря с Принцем в Бабьей земле Окаянии.
— Не знаю, что и думать, — сказал Яр-Тур после долгого молчания. — Вряд ли сэр Ньюзор, при всей его невоздержанности на язык, стал бы говорить об этом посторонним людям, даже в сугубо мужском обществе. Если бы перед самым моим отбытием сюда я не получил через сэра Демона Костлные Уши устной весточки из Многоборья, я бы решил, что незабвенный сэр Ньюзор погиб и душа его переселилась в чужое тело…
— Не душа, а слава, — сварливо сказал Жихарь. — И не его, а моя.
— В древнем трактате Ле Цзы «Записки о жабе, держащей во рту тридцать две жемчужины небесной премудрости», — сказал молчавший дотоле Бедный Монах, — описывается нечто подобное… А! Я, несовершенный, понял! Сей молодой студент заснул на волшебном изголовье, которое, вполне возможно, позаимствовал ему достойный Бео Мо, и ему приснилось, что он стал героем Ни Зо, и до сих пор снится…
— И мы снимся? — ехидно сказал король. — И эти мерзкие казематы снятся?
— Очень даже может быть… — растерянно ответил Лю. — Все мы, в конце концов, кому-то снимся… Какой-нибудь Яшмовой Черепахе…
— Стареешь, старина, — ласково сказал король. — Совсем из ума выживаешь… Я вот у себя в Камелоте навсегда отменил допросы под пыткой. Но палача Хьюго по прозвищу Кровавый Дедуля, выгонять не стал — ну куда старик пойдет с такой репутацией? Вот он, Хьюго, живо доискался бы правды…
— Думаю, что палачей и здесь хватает, — сказал Бедный Монах. — Просто мы им неинтересны. Мы — всего лишь нежелательные чужестранцы, и действия местных властей я считаю вполне правомерными. Если бы мы без императорского соизволения проникли в Запретный Город, то, уверяю вас, нас давно бы уже расчленяли на тысячу кусочков…
Король вздохнул, снял рваный кожаный камзол, потом рубаху, связанную из собачьей шерсти. Рубаху он кинул Жихарю.
— Наденьте это, сэр Придумщик, иначе простынете, и кашель ваш будет мешать нашему сну…
Жихарь покорно натянул теплую рубаху. Рука его задержалась на ладанке…
— Постойте! — сказал он. — Симулякра у меня при себе нет, платок тоже пропал, а вот костяная свистулька, которую мне подарил степной воин Сочиняй-багатур, осталась. Он велел подуть в нее в трудный час и обещал прийти на помощь. Правда, это было в другом времени…