Время останавливается для умерших
Шрифт:
— У него не было в «Протоне» ни хороших знакомых, ни товарищей.
— А если какой-то внезаводской друг?
— Похоже, что так. Но как этот друг сюда прошел? Охрана в проходной его не впускала. Наши люди детально обследовали стену вокруг завода — через нее не перебраться без высокой лестницы или веревки. Но никаких следов не обнаружено.
Зазвонил телефон.
Центральный пульт соединил нас с управлением милиции. Дежурный офицер доложил, что задержан Мартин Пакош.
— Поедем? — спросил сержант.
— Обязательно
Я открыл сейф, вынул тяжелые полки и прислонил их к стене. Затем с трудом влез внутрь железного ящика и уселся в такую же позу, в какой нашли Эмиля Зомбека. Притянул к себе дверь и через минуту открыл ее толчком плеча.
— Франек, — спросил я, — что бы ты сделал, если бы тебя заперли в таком гробу?
— Задохнулся бы. Точно так же, как Зомбек.
— Но о чем бы ты при этом думал?
— Как выбраться.
— И пробовал бы открутить винты? Правда, если бы знал устройство сейфа и то, что под внутренней плитой находятся ригели замков. Убедился бы, что вывинтить невозможно. Что тогда? О чем бы думал? О ком?
Сержант непонимающе смотрел на меня. Я все еще согнувшись сидел в сейфе.
— О ближайших неулаженных делах… И наверное, о человеке, который меня туда запихнул.
— И тогда захотел бы по крайней мере сделать так, чтобы потом узнали, кто тебя убил? Подумай, Франек.
— Конечно. Написал бы фамилию убийцы на какой-нибудь бумажке.
— Пиджак Зомбека остался на стуле, а в кармане его брюк нашли только платок. У него был еще нож, которым он откручивал винты. Франек, дай-ка мне фонарик.
Я осветил внутренние стенки сейфа. Над моей головой, в том месте, где лежала рука задушенного кассира, была видна еле заметная, нацарапанная, наверное, тем сломанным ножиком надпись: «МАР». Четвертая буква была неразборчива и не закончена.
Я вылез из сейфа и показал надпись сержанту. Потом позвонил в управление и вызвал фотографа.
Значит, когда кассир понял, что ему не справиться с несколькими десятками винтов, он, уже задыхаясь, решил написать имя убийцы. Начал царапать на стенке сейфа, но сил закончить имя или фамилию не хватило. Нож выпал, а рука осталась лежать на стене около этих трех букв «МАР».
Квартира дворника Макуха.
При обмывании какой-то сделки хозяин выпил больше обычного. Теперь он сидит за столом, левой рукой подпирая голову, а в правой держит глиняный кувшинчик с кислым молоком.
— Осторожней, отец, льешь на стол, — говорит Галина.
— Плевать, — отвечает Макух, — Мой стол, и молоко тоже мое.
— Но мне не плевать на стирку!
— Тебе что, может, отец не нравится?
Галина с минуту смотрит в затуманенные глаза Макуха.
— Когда пьет не нравится.
— На
Макух ставит кувшин в сторону, смотрит немного осмысленнее.
— Галина, сюда приходили из милиции, взяли меня в понятые.
— Ты уже говорил.
— Один их них хочет с тобой поговорить. Сказал, чтобы ты ждала. Только никаких хиханек! Ох, не люблю милиции, но ты должна их дождаться.
— Когда?
— Как приедут. А ты думала, когда? И что, к дьяволу, случилось с этим Зомбеком? Чего они от него хотят? О, черт… Слишком много выпил. Что же с этим Зомбеком, ума не приложу…
— Он вчера не вернулся с работы и не ночевал дома.
— Не ночевал дома? Это значит… Галина, он сбежал с деньгами. Говорю тебе: сиганул куда-то и с концами, ей-богу.
— Не говори так, отец, Зомбек этого никогда бы не сделал. Кто угодно, только не Зомбек. Он жил, как святой Франтишек.
— Да, — смеется Макух, — С Фальконовой, или как ее там.
— По крайней мере с одной, а не как ты, — отрезает Галина и уходит в кухню.
— Не учи отца, я знаю свое…
Макух наклоняет голову, прислушивается. Потом поворачивается в сторону кухни и орет:
— Кто-то стучит, сходи посмотри. Да шевелись ты!
Нам открыла гибкая молодая девушка хрупкого сложения. У нее были худые стройные ноги. В лице сквозило что-то детское и вместе с тем диковатое — наверное, благодаря удлиненным зеленым, слегка прищуренным глазам. Я догадался, что это Галина, дочка Макуха. Клос посмотрел на нее с одобрением.
— Пожалуйста, — сказала девушка, — заходите, садитесь.
— Мы хотели бы еще раз осмотреть комнату пана Зомбека и заодно поговорить с вами.
— А что случилось с Зомбеком? Дома он не ночевал, Да и вообще с работы не возвращался.
— Я знаю.
Макух не поздоровался. Он разглядывал нас с явной неприязнью. Должно быть, смотрел так на всех мужчин, которые появлялись у его дочери.
Мы вышли. Идя по длинному двору в сторону флигеля, я спросил Галину, работает ли она.
— Нет. Отец строит собственный домик, но он будет готов только через год. Вот тогда мы и вырвемся из этой норы.
— Охотно пустил бы вас жить к себе, — сказал сержант. — Но жене бы это не понравилось.
Галина кивнула на меня.
— А его жене?
— Капитан не женат, — подлил масла в огонь сержант.
— Это интересно, — ответила Галина.
Мы поднялись по лестнице. Я отпер дверь квартиры Зомбека, услышал за спиной тихий шорох и обернулся. Шуршала, конечно же, крышечка дверного глазка в противоположной двери. Выпученный глаз, который я заметил там еще в первый раз, отступил в темноту. Как будто в мутной зеленоватой воде появился и снова пропал глаз большой рыбы.