Время останавливается для умерших
Шрифт:
В комнате я предложил Галине сесть, а сам оперся на стол. Сержант еще раз осмотрел все углы. Я решил покончить со всем этим как можно скорее: добыть всю возможную информацию и распрощаться. Зомбек умер совершенно в другом месте, но даже здесь я ощущал его молчаливое присутствие. Смущал меня поначалу и дерзкий взгляд Галины.
— Пани Галина, — начал я. — Зомбек питался на работе, в «Протоне». А где он ел по воскресеньям?
— У себя, — ответила она, — здесь. Он никогда не ходил в рестораны.
— И сам себе готовил?
— Приходила
— Кто?
— Женщина. Только по воскресеньям, около десяти утра, а уходила уже вечером. Она ему готовила, и они вместе обедали.
— Вы ее знаете?
— Только в лицо. Она иногда еще что-нибудь говорила, когда выбегала в киоск за пивом: «здравствуйте», «до свидания», «хорошая погода» — и все. Стирала ему также белье и постель. Ее зовут Эвелина.
— Были у Зомбека какие-нибудь драгоценности, деньги, тайники? Вы такая милая девушка, что, мне кажется мы можем рассчитывать на вашу помощь.
Галина улыбнулась.
— Не только в этом деле, пан капитан… Сейчас я вам покажу богатство Зомбека.
Она подошла к трехстворчатому шкафу и открыла отделение, где находились полки для белья. Мы уже просматривали все тряпки и ничего не нашли. Галина просунула руку под стопку белья и вытащила оттуда шерстяные фиолетовые кальсоны. Развернула их, вытряхнула из штанины голубой конверт и подала его мне.
Я уселся за стол, на один из продавленных стульев, и вынул из конверта сберегательную книжку. Она принадлежала Зомбеку, но вклад был сделан на имя Эвелины Фальконовой. Я перелистал страницы, каждый месяц, первого или второго числа, в течение пяти лет подряд Зомбек регулярно вносил на книжку по пятьдесят злотых.
— Он ее знал, — сказала Галина, — лет пять, может, немного дольше. Она навещала его только по воскресеньям, сам же Зомбек к ней никогда не ходил. Эвелина, собственно, прачка. Шла однажды с бельем по нашей улице, он ее остановил и спросил, не может ли она брать вещи в стирку и у него. Так и познакомились. А потом любовь, пан капитан, это прекрасно, правда? Как вы думаете, в жизни только один раз можно любить по-настоящему?
— Как вы узнали, где Зомбек хранил сберкнижку?
— Каждую субботу я прихожу сюда на два часа и убираю, чтобы иметь немного на собственные расходы. У меня есть еще две такие квартиры. Отец скупой, поэтому хочется иметь немного денег, чтобы не отчитываться за каждый грош.
— А ключ?
— Пан Зомбек оставлял его у меня в субботу утром, когда шел на работу. Хотел, чтобы было чисто, когда придет Эвелина.
Сержант тоже сел за стол, играя удочкой Зомбека.
— У вас есть кто-нибудь? — спросил он. Ну, парень, знакомый, жених?
— Есть… Вы хотите с ним познакомиться? Он сейчас в армии.
— Как его зовут?
— Марек Заклицки. Вы очень любопытны.
Мы посмотрели друг на друга, сержант и я. Галина заметила этот обмен взглядами, хотя и не поняла, о чем подумали мы оба. О «МАР» внутри сейфа и имени МАРек. Наметился второй кандидат в убийцы.
— Я всегда боялась, — продолжала Галина, — что как-нибудь сюда завалится муж Эвелины и прибьет из ревности этого славного Зомбека.
Сержант взял у меня сберкнижку и записал адрес Эвелины Фальконовой.
— Вы знаете ее мужа?
— Слышала, что это какой-то жуткий хулиган и пьяница. У меня не бывает таких знакомых…
— Еще кто-нибудь к Зомбеку приходил?
— Не помню, чтобы его кто-нибудь навещал. Точно нет. Вы даже понятия не имеете, каким он был нелюдимым и отшельником. Даже с детьми не разговаривал. Перебегут они ему дорогу во дворе, а он их обходит. Словно вообще терпеть не мог людей.
— Что-нибудь еще вы знаете?
— Про вас? Вы очень симпатичный. А о Зомбеке больше ничего не знаю.
Я поднялся.
— Если что-либо припомните, попрошу позвонить. Или если кто-нибудь другой будет спрашивать о Зомбеке.
— А что с ним случилось? Вы не можете сказать?
— Обязательно скажу, но не сейчас.
— Что-нибудь плохое?
— Большое вам спасибо.
— И вам спасибо за телефон. Может, еще и увидимся когда-нибудь…
— Вполне возможно.
Выйдя из квартиры на лестницу, я подошел к двери напротив. Там ржавой кнопкой была приколота визитная карточка: «МАРИАННА ВЯТРЫК».
Еще одно «МАР».
Мы выяснили у Галины, где находится часть, в которой служит ее парень, Марек Заклицки. Я поручил сержанту установить, не выходил ли Марек в увольнение тридцатого числа. Клос предложил поехать к Фальконовой, но было уже поздно, и я отложил этот визит до завтра. Сказал, что мне надо допросить Мартина Пакоша, и отвез Франека домой. У него было серое, вконец измученное лицо.
Пакош был испуган. Его глаза беспокойно бегали, вспотевшие ладони он то и дело вытирал о помятые брюки, словно брезговал собственными руками.
— Да, это правда, — подтвердил он, — Зомбек настоял чтобы меня выкинули с работы. Он так и сказал: «Пан Пакош, мне такие люди не нужны». Такие люди! Я был не хуже других. Даже лучше работал.
— Но там как будто пропали какие-то деньги? Вы имели к ним доступ?
— Произошла ошибка, когда я получал в банке почти миллион злотых, порядочные деньги. Много мелких банкнот и медь… Но я вам клянусь, что не брал этих денег. Клянусь! Я дорожил своей работой, целый год искал такое хорошее место.
— И кроме этого случая вам никогда не приходилось отбывать наказания?
— Вы же знаете, что приходилось, у вас есть мое личное дело. Какой-то пассажир в трамвае заявил, что я вытащил у него из кармана сотню. При мне тогда нашли сто злотых, но это были мои деньги. Ничего не помогло. Пришили дело о тех паршивых ста злотых. Уж как не везет, так во всем.
— Зомбек утверждал, что вы любите выпить.
— Это клевета!
— Но ведь откуда-то он это взял? Наверное, не сам придумал.