Время перемен 4
Шрифт:
– Хорошенькие фигурки у девочек. На концерт, наверное, идут?
– Вряд ли на концерт, наверное, по своим делам, а фигурки очень даже и ничего. Тут я полностью с тобой согласен, Геннадий.
– Ну, давай поглядим, куда они идут, если что, то с тебя бутылка белого чаю.
– А с тебя тоже, если что?
– Погоди-ка!
Возле девушек тормознул джип и, сидевший на переднем пассажирском сидении парень через открытое окно о чем-то перекинулся с девушками.
Те заулыбались, но стали отказываться, попытавшись продолжить
– Твою мать, мало им проституток, так еще и нормальных девушек хватают!
– Ты погляди, капитан, чей это джип…
– Сынок развлекается. Все равно, давай, рули за джипом, надо девочек выручать. Да когда же этот светофор переключится!
Я шел себе спокойно по улице, намереваясь отдохнуть после рекогносцировки местности, когда немного впереди меня какие-то парни стали затаскивать в черный «Гелендваген» девушек, кстати, стройненьких и довольно симпатичных. Девчонки упирались, затем стали кричать «помогите». Одну уже затащили на заднее сидение, а вторая еще барахталась на улице.
Я ускорился и, подбежав к машине, попытался воззвать к их совести: «Мужики, вы чего творите? Отпустите девчонок!»
– Пошел отсюда, баран, пока жив.
Еще стоящему на улице и самому разговорчивому я врезал по зубам, отчего он отпустил девушку и, схватившись за лицо, шлепнулся к передней двери. Я быстро отодвинул девушку и схватил за руку вторую фею, рванув ее на себя и, буквально, выдернул из автомобиля.
Из салона меня в два голоса обложили матом и, вслед за девушкой резво выскочил парень с каким-то помповиком. Зрачки у него были неестественно расширены. Он навел на меня оружие, и, истерично крикнув: «Сейчас ты сдохнешь, падаль!» – выстрелил. Пуля влетела в чье-то окно стоящего сзади меня дома, разбив стекла.
– Капитан, тот урод стрелять начал, сейчас завалит мужика!
– Вижу, давай по тротуару объезжай «Жигуленка».
Холодная злоба проснулась во мне: «Я снова на войне и меня пытаются убить – хрен тебе, щенок!»
Конечно, я не стал дожидаться, пока он в меня попадет, а, уйдя с линии огня, вырубил парня, вырвал у него ствол, правда, он успел нажать на курок, попав в дом. Я перехватил оружие и методично расстрелял всю троицу.
– Ты смотри, он их всех положил, киллер, мать его!
– Бегите отсюда, девочки и никому не рассказывайте, что с вами приключилось.
– Дядя, а вы?
– Бегите, и никому, никакой милиции, а я выкручусь. Вы мне только помешаете. Бегом отсюда!
Газель стала выворачивать на тротуар, но тут переключился светофор и «Жигуль» стал медленно разгоняться, явно не желая быстро подъезжать к месту разборки.
Девочки побежали, а я глянул на оружие внимательнее – семизарядный дробовик «Benelli M4» – очень неплохое оружие, с 1998 года находится на вооружении корпуса морской пехоты США и отряда «Морские котики». Ладно, пора и самому сваливать.
Я
«Справа ряд многоквартирных домов начала века, слева ОМОН, некуда бежать. Ну, надо же, так не вовремя эти блюстители порядка объявились!» – мелькнула мысль.
– Мужик, не балуй, положи ружье на землю!
– Вовремя же вы подъехали, защитнички.
Меня настороженно окружал десяток здоровых парней с «Калашами». Конечно, я положил ствол на землю и поднял руки.
– Куда его, капитан, надо «Скорую» вызывать!
Капитан подошел и осмотрел машину, три трупа и салон, залитый кровью.
– Что там?
«Тут никакая «Скорая» уже не поможет, все 200-е, папа будет недоволен, – затем, обратившись ко мне, спросил, – стрелок, где так стрелять научился?»
– На охоте.
– Поехали в милицию, охотник.
Часть омоновцев осталась на месте разборок, а часть доставила меня в районное отделение и передала дежурной смене.
Сержант Панькин сидел за столом, формируя ежедневную сводку. Тут ввалилась группа омоновцев, приведшая крепкого мужчину, а один из бойцов положил на его стол многозарядную винтовку. Прибывший капитан переговорил с районным начальством, капитаном Рыжуковым.
– Аккуратнее с ним, парни, он только что, шутя, из этой пушки завалил троих. Похоже, военспец какой-то.
Рыжуков тут же распорядился: «Опергруппа на выезд, на Симбирцева три жмурика. Оформите все, как полагается, а мы займёмся товарищем. Младший лейтенант Быркин, займись оформлением подозреваемого».
«Где-то я тебя видел, стрелок, – размышлял Гулов, следуя к месту несения службы, куда они героически опоздали, – а не будь красного светофора, все бы разрулили без жертв и ты бы, мужичок, спокойно шел бы себе дальше».
«Как убили сына! Кто посмел?! В асфальт закатаю, гада! Громов, разберись и доложи, что там случилось!» – орал по телефону Ореховиков, когда ему сообщили об этом инциденте.
– Понял, шеф, сделаю.
Начальник службы безопасности сидел на концерте на вип-местах с очередной своей молодой пассией, поэтому отдал соответствующие указания, отправив в отделение милиции своих помощников.
В отделение завалило четверо бугаев.
– Здорова, служивые, где ваш старший?
– Здравствуйте, я старший, капитан Рыжуков, а вы кто такие?
– Папа сказал, что у вас тут фраерок сидит, который сына самого Ореховикова положил из винта. Нам бы к нему в камеру, поговорить.
– Не положено, по нему будет вестись следствие.
– Слышь, капитан, нам что, Папе звонить, чтобы он вашего полкана напряг, а тот тебя?
– Не надо. Хорошо, только чтобы он внешне прилично выглядел.