Время перемен. Лабиринт Безумия

Лисина Александра

У Ирбиса и Совы неприлично отвисла челюсть.

— ТАРРЭН?!!

Белка понимающе хихикнула.

— Торриэль! Как ты смеешь…?! — царственный эльф окончательно побагровел.

— Вот так, — холодно оборвал его Таррэн. — Не льсти себе: здесь твой Огонь бесполезен. Особенно против меня.

— Ты…

— Торриэль?! — вдруг неуместно громко хмыкнул Весельчак, мигом заметив потрясающее сходство остроухих. — Торриэль Илле Л’аэртэ?! ТЫ?!! Вот так номер! Похоже, не я один тут непутевый наследник! Торк… сдается мне, что кто-то нам нагло врал! Сдается, что этот «кто-то» тоже скрывал ото всех нечто важное! Сдается, что он вовсе не тот, за кого себя выдавал, а потому очень скоро схлопочет по

смазливой физиономии сразу от нескольких обиженных друзей!

Король Мирдаис судорожно вздохнул, во все глаза рассматривая младшего сына Темного Владыки, которого, как оказалось, видел по-настоящему впервые в жизни. А потом так же ошарашено уставился на собственного отпрыска, рискнувшего задеть его в опасной близости от Хранителей и самого Владыки. А ну, как обидится? Или разозлится? Или Белка вдруг осерчает? Да от дворца не останется даже фундамента!

— Почему врал? — так же спокойно пожал плечами Таррэн. — Торриэль Илле Л’аэртэ давно не существует на этом свете. Он ушел из Рода больше двух веков назад, добровольно отрекся от него и от собственного Имени, разорвал все узы, которые когда-то были, и теперь не имеет к Темному Лесу никакого отношения.

— Но ты ж маг?

— Маг. Даже Хранителем успел немного побыть, так что я никого не обманул. И, к твоему сведению, отказался потом даже от магии. По острой необходимости — чтобы не нашли по следу. А что не так?

— Да нет, ничего, — вдруг пошел на попятную Валлин. — Просто спросил. В конце концов, какая разница? По-моему, «Таррэн» звучит даже лучше.

— Главное, короче, — поддакнула Белка, легко запрыгивая на ближайший постамент с неподвижной статуей хмеры. Затем деловито пристроила между длинными шипами на холке свое «проклятие», обхватила за мощную шею и уже оттуда с нескрываемым интересом уставилась на приближающуюся делегацию из самого Владыки, его верных советников, двух ослепительных красавиц и целого выводка Хранителей, стремящихся окружить нечеловечески спокойного Таррэна.

Она с легкой брезгливостью уловила в лице царственного эльфа знакомые черты своего мучителя, с неудовольствием нашла и небольшие черточки, доставшиеся в наследство его младшему сыну. Презрительно хмыкнула при виде глубоких декольте обеих эльфиек и, наконец, насмешливо усмехнулась на предупреждающие взгляды Хранителей Знаний, которые красноречиво говорили: не вмешивайся!

— Напугали хмеру голыми руками… Таррэн, тебе помочь?

— Нет, — непритворно вздохнул эльф, словно не заметив удивления отца. — Боюсь, если ты начнешь помогать, Темный Лес останется без своего Владыки и всей правящей верхушки.

— Ну и что? Пусть скажут спасибо, что я еще сдерживаюсь и не напоминаю о твоем братце.

— Понимаешь, малыш, если ты их зашибешь… случайно, конечно! кто спорит?.. так вот, если это случится, то у нашего славного Мирдаиса могут появиться проблемы. Это раз. Во-вторых, тебя будут искать и пытаться убить, а мне бы этого не хотелось. Хотя бы потому, что тогда из моих сородичей останутся в живых только те, у кого хватит ума к нам не соваться. Это два. И, наконец, в-третьих, когда умирает старый Владыка, на его место должен прийти новый. Так заведено.

— А ты при чем?

— При том, что он — мой сын! — свирепо выдохнул Темный Владыка.

— Ты от него отрекся! — грубо отрубила Белка, ничуть не испугавшись вспыхнувших в зеленых глазах эльфа огненных искр. — Он не был тебе нужен, когда был жив Талларен! А если и нужен, то лишь для того, чтобы отдать его вашему спятившему Изиару в качестве откупного! Так что не тебе вспоминать про отцовские чувства, нелюдь!

Эльфы грозно заворчали и машинально качнулись навстречу.

— Наглый человечек! — прошипел Владыка Л'аэртэ. — Думаешь, слава Стражей

тебя спасет? Думаешь, я не найду управы даже на Гончую?

— Можешь попробовать.

— Охотно!

— Нет, — ровно перебил вспыхнувшего от ярости отца Таррэн. — Ты не тронешь здесь никого. Ни людей, ни Светлых, ни гномов. Ни, тем более, Стражей. Потому что в противном случае я стану считать тебя кровным врагом и подниму мечи так же, как когда-то поднял на брата.

— Ты убил его! — беззвучно ахнул кто-то.

— Нет.

— Торриэль…

— Нет, отец, — ровно отозвался Таррэн. — Я не делал этого. Хотя, если бы такая возможность представилась, я бы не отказался. И ты прекрасно это знаешь, так что давай не будем: наш разговор стар, как мир, и не имеет никакого смысла. Ты хочешь, чтобы я вернулся и занял его место? Я сразу отвечу: нет. Я НЕ вернусь и НЕ приму твою руку. Понимаю, на что ты надеешься и чего от меня ждешь, но можешь не стараться и не спрашивать: наследников у меня нет. Ни одного, как бы вам ни хотелось. Более того, никогда уже не будет, потому что три дня назад я достиг пика. Это понятно?

Темный Владыка стремительно побледнел и почти в ужасе уставился на единственного сына, который только что равнодушно сообщил, что буквально уничтожил весь Род Л’аэртэ. Истребил его своей глупостью и непередаваемым упрямством. Вычеркнул. Вытравил и хладнокровно убил, потому что никогда не испытывал к нему ничего, кроме отвращения и старательно взращиваемой ненависти. Той самой ненависти, благодаря которой их Дом так долго правил и удерживал власть. И вот теперь это оказалось утрачено?! Конечно, есть второстепенные Ветви, кровь Изиара не пропадет совсем, не угаснет, но такой силы она уже никогда не достигнет. Прямая линия оказалась безвозвратно утерянной, потому что этот молодой дурак отказался нести Огонь Жизни дальше! Предал свою кровь! Отца и брата тоже предал! Всех подвел…

— Теперь я могу идти? — холодно осведомился Таррэн, пристально взглянув на окаменевшие лица сородичей. — Больше не будет глупых вопросов и дурацких претензий? В таком случае, прощайте. Малыш, слезай. Нам пора домой.

Царственный эльф обреченно взглянул на последнюю надежду своего медленно вымирающего народа и на мгновение застыл. Они оба застыли — отец и сын, друг напротив друга. Глаза в глаза, на расстоянии вытянутой руки. Невероятно похожие, но, одновременно, такие разные. Один — пораженный в самое сердце безжалостными словами, убитый горем, бесконечно уставший от обрушивающихся на его Дом несчастий, больше не способный считать потери, измученный бесконечными разочарованиями. А второй — неестественно спокойный, полностью уверенный в своей правоте, поразительно невозмутимый, буквально лучащийся внутренней силой и даже сейчас считающий, что поступил исключительно правильно. Не дал шанса проклятой крови продлить свое существование, и был этим горд.

Таррэн не заметил, как у него снова вспыхнули Огнем глаза, как загорелись ладони, красноречиво сообщая присутствующим, что сила Изиара вновь проснулась и теперь смотрит через него на изумленно отшатнувшихся бессмертных, словно адская бездна, распахнувшая свои жутковатые веки.

Даже Владыка Темного Леса невольно отступил на шаг, понимая, что сын стал невероятно силен (настолько, что даже здесь, в лишенном магии месте сумел вызвать в себе Огонь Жизни!), и теперь его будет невероятно сложно одолеть. А Таррэн стремительно окутался бешено ревущим пламенем, в котором сверкали только алые бриллианты раскосых глаз, полыхнул настоящим факелом, заставив остальных поспешно зажмуриться, властным жестом вынудил их отступить еще дальше, но едва его руки коснулись прохладные пальчики Белки, так же быстро успокоился. А затем заглянул в ее лицо и окончательно пришел в себя.