Время побежденных

Галина Мария Семеновна

Я нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Стамп, может, он их и спрятал, но ведь их скорее всего нашли. Они же там все перерыли, в кабинете!

— А что, если на минутку предположить, что он их спрятал не в кабинете?

— Да где же он мог их еще спрятать, да так, что их до сих пор не нашли?

— Это — Музей естественной истории, — напомнил Стамп.

— Ну и что? Тоже мне, новости. — Я вдруг чуть не задохнулся от внезапного озарения. — Черт! Дельфин!

— Наконец-то! — удовлетворенно произнес Стамп. — Долго же пришлось вам втолковывать, казалось

бы, очевидные вещи.

Я нерешительно посмотрел на него.

— Но, раз ты догадался, мог догадаться кто-нибудь еще.

— С чего бы? Если его последние слова больше никто не слышал, а вы оказались таким уж идиотом… Он, бедняга, пытался втолковать вам, что успел спрятать бумаги где-нибудь в зале экспонатов, в чучеле дельфина скорее всего или где-то рядом… а вы и не поняли.

Я больше не обращал внимания на его колкости.

— Что же мне теперь делать, Стамп?

— На вашем месте я забрал бы оттуда архив, пока его не нашел кто-нибудь еще. За вами наверняка следят, но не мне вас учить, как избавляться от «хвоста». Поезжайте, найдите бумаги. Тогда на руках у вас будут лишние козыри, которыми вы сможете распоряжаться по своему усмотрению.

Он меня удивлял все больше.

— Ты хочешь сказать… что сам ты в этих бумагах не заинтересован?

— Я лучше запущу сюда гремучую змею, — отрезал Стамп. — Шевелитесь! У вас мало времени.

Я взглянул на часы.

Без четверти два.

Почти бегом я ринулся наружу. За Стампа можно было не беспокоиться — он-то не даст себя в обиду, его сарай на деле настоящая крепость, да и, пока у него нет архивов, он не представляет интереса для моих преследователей. А вот за мной они будут охотиться, это уж точно…

Но, пока я бежал к машине, никакой слежки за собой не обнаружил. Возможно, они наблюдали за самой машиной? Для этого им не надо было преследовать нас напрямую — это же не средние века! Миниатюрный датчик…

Карс по-прежнему сидел на своем обычном месте. Я рывком отворил дверь, плюхнулся на водительское сиденье и врубил зажигание. Машина дернулась и рванула с места.

— У тебя все в порядке? — только сейчас успел я обратиться к Карсу.

— Да, — ответил он.

— Никто к тебе не вязался?

— Нет… тут вообще никого не было.

— Ладно… — Я вырулил на трассу и погнал по дороге, вьющейся у подножия холма.

— А куда мы теперь, Олаф? — покорно спросил мой напарник.

— Проветриться… у меня мозги лучше работают, когда их обдувает ветерком.

Он покосился на меня и больше вопросов не задавал.

Берген — город небольшой, и вскоре я припарковал машину за старой кирхой. Отсюда уже можно было пешком выбраться задворками на Музейную площадь.

— Мне опять ждать в машине? — Карс, казалось, приготовился к худшему.

Секунду я колебался.

— Пошли, — сказал я наконец, — если что, прикроешь меня.

— Мы целый день носимся, — обиженно сказал мой напарник, — ты мне ничего не говоришь…

Я машинально проверил, на месте ли пушка.

— Карс, — сказал я, — я вообще не хотел тебя втягивать в это. Дело-то личное, внеслужебное. Но раз уж ты в него встрял,

сделай милость, не задавай больше вопросов.

И мы начали торопливо карабкаться вверх по склону, огибая разлапистые кусты рододендронов.

Несколько раз я оглядывался, пытаясь засечь «хвост», но его не было. Поросший низким кустарником склон был пуст. Парк за оградой затерялся в туманной пелене, но за шумом дождя ничего не было слышно — ни треска веток, ни шороха травы.

Здание музея возникло из тумана неожиданно и тут же заполнило собой все пространство. Окна на первом этаже были закрыты, но на втором оконная рама повернулась вокруг поперечной оси, открыв внизу широкую горизонтальную щель. Я взглядом указал на нее Карсу.

— Туда можно подняться по пожарной лестнице. Потом — на карниз.

— Карниз мокрый, Олаф, — озабоченно произнес мой напарник, — это опасно.

— Нынче все опасно, — сухо ответил я, — даже пользоваться фуникулером, как выяснилось. Ладно, я первый.

И я, натянув перчатки, взялся за ржавую перекладину пожарной лестницы.

Добраться до второго этажа оказалось плевым делом, но вот потом и правда пришлось потрудиться — проклятый карниз оказался очень узким. Распластавшись по стене и ощупывая ногой скользкие камни, я медленно продвигался вдоль карниза, направляясь к открытому окну. Карс следовал за мной. Он все время причитал, но тем не менее полз по стене, точно муха. Наконец я добрался до оконного выступа, с облегчением перевалил через подоконник и оказался в какой-то комнате. Отойдя от окна, чтобы освободить Карсу поле деятельности, я осмотрелся.

Черт его знает, чем они в этом музее занимаются! Какие-то микроскопы, стеклышки, какая-то бурая дрянь в банках… Единственное, что меня хоть немножко утешило, — приколотый кнопками к дверной панели лозунг «Босс не всегда прав, но он всегда Босс!» Некоторое время я созерцал этот образчик здравого смысла, потом попытался открыть дверь. Она оказалась запертой.

Карс уже перевалился через подоконник и теперь бродил по комнате, оставляя мокрые следы. Я велел ему подтереть их тряпкой — пусть поработает, — а сам отколол скрепку от какого-то унылого отчета «Состояние водоемов западной Норвегии», разогнул ее и стал ковыряться в замке. Карс еще не успел сунуть тряпку обратно под раковину, а дверь уже щелкнула и тихо отворилась. Я осторожно выглянул наружу. Пустой коридор, ни одной ученой крысы. Выходной, что поделаешь!

Указатели тут были довольно путаные, но наконец я нашел выход к залу экспонатов. Он располагался на первом этаже. Я по-настоящему поверил в правоту Стампа. Мы спустились по широкой пологой лестнице и оказались в просторном холле перед арочным проемом, за которым можно было разглядеть чей-то огромный позвоночник. В зале было полутемно — все окна закрыты ставнями, но ориентироваться вполне можно. Свет я зажигать побоялся — кто-нибудь снаружи увидит, как он пробивается сквозь ставни, и непременно поинтересуется, кому это пришло в голову приобщиться к природным богатствам сурового северного края, когда все честные граждане спокойно хлещут пиво у своих каминов.