Время подонков: хроника луганской перестройки

Борисов Валерий

– Я понимаю вас. – Ответил Литвяков и вышел.

«Слава богу! Кажется, меня он не подозревает в подвохе. Такой человек не нужен мне в отделе. – С облегчением думал Семерчук. – Будет только воду мутить своим мнением, да заниматься критиканством. Пусть идет работать, куда хочет».

Семерчук о Литвякове раздумывал – просто так, машинально. Главной была мысль, – что делать ему? Без боя он не хотел сдавать другому место, предназначенное ему. Ситуацию надо было срочно менять. Кто поможет? Прежде всего, тесть. Он дока в аппаратных играх.

Он позвонил тестю, но секретарша ответила, что его

нет на месте. Зная, что звонит зять заместителя председателя облисполкома, она сказала, что сообщит ему сама о приходе тестя, телефонным звонком.

День тянулся мучительно долго. Роман больше никуда не ходил выше по начальству, заходили к нему его сотрудники, решали текущие вопросы. Но всю, еще час назад интересную работу, он делал сейчас без интереса, автоматически – согласен, доработать, не пойдет, позвонить кому-то и дать нагоняй, что не выделил деньги на оформление агитации в городе.

Только во второй половине дня позвонил тесть и спросил, что он хочет. Секретарша сообщила ему о звонке зятя. Тесть беспокоился – обычно, во время работы они не звонили друг другу по пустякам. Значит что-то серьезное. И тесть спросил об этом прямо.

– Есть некоторые осложнения в моей работе. – Уклончиво ответил Роман, которому не хотелось по телефону разъяснять суть дела – вдруг их разговор прослушивается. – Нужен ваш совет.

Тесть все понял.

– Зайди вечером к нам.

– Только не поздно.

– Я сегодня постараюсь освободиться во время. У тебя с собой ключи от нашей квартиры?

– С собой.

– Если задержусь немного, подожди.

Ровно в шесть Роман покинул работу. Пусть сегодня задерживаются другие – у него свои заботы.

Квартира тестя была закрыта. Теща, с дочкой и внуками жила летом на даче. Тесть, тоже, как и зять, остался, как бы холостяком. Семерчук своими ключами открыл дверь и вошел в четырехкомнатную квартиру родителей жены. Он мечтал о такой квартире и именно в этом элитном доме, с охраной в подъезде. Таких домов немного в Ворошиловграде. Но, увы, ему еще пыхтеть и пыхтеть до положения тестя.

Хотелось есть, и он полез в холодильник. Достал копченую колбасу, сыр и стал жевать. «Наверное, купил колбасу в своем буфете». – Равнодушно констатировал он. Тесть, как и он, в отсутствии жены не готовил себе горячего.

Семерчук очень уважал тестя. Тот был его главным наставником в жизни после женитьбы. Со своим отцом Роман встречался не часто. Изредка приезжал к родителям на праздники. Отец, в силу своей занятости, не мог часто приезжать к ним в гости. В основном, он забегал к ним во время приезда на совещания, посмотреть на внуков, передать им подарки от бабушки. Образ и характер Романа лепил тесть, – тертый калач, прошедший хорошую обкатку жизни в партийных органах, а недавно перешедший на работу в облисполком. Тесть понимал, что счастье его дочери зависит от мужа, и умело делал карьеру зятю. Тем более фамилии у них были разные и о их родстве знали немногие. Все складывалось неплохо в их родственных связях для хорошей карьеры.

Через полчаса послышался скрежет ключей в замках и вошел тесть – Леонид Михайлович Фотин. Это был среднего роста, полноватый мужчина, давно переваливший пятьдесят лет.

– Ты уже здесь? – Приветствовал он вопросом

Романа. – Поел? Правильно сделал. Сейчас я переоденусь, а то на этой жаре пропотел даже пиджак. А ты собери на стол, что есть в холодильнике и возьми там же бутылочку коньяка. Немного отдохнем и поговорим.

– Сделаю. – Ответил Семерчук, не успев поздороваться с тестем из-за его длинного рассуждения и приказания.

Он стал выкладывать из холодильника на кухонный стол еду и поставил бутылку коньяка. Вошел одетый в спортивный костюм Фотин и задал Роману вопрос, который застал его врасплох.

– Что ты в эти выходные не приезжал на дачу? Тебя Лена очень ждала, дети хотят тебя увидеть.

– Времени не было. – Заикаясь, ответил Роман. Не мог же он признаться отцу своей жены, что провел остатки субботнего дня и ночь с Галкой. – В воскресенье писал перспективный план мероприятий по антиалгогольной пропаганде… Срочно требуют… В эту субботу поеду.

– Мог бы приехать. Работа бы не убежала. А то все на тебя обижаются. – Тесть больше не стал заострять вопроса о его непосещении семьи на даче и предложил. – Давай вначале перекусим, а потом о делах.

Он налил в рюмки коньяка, и они выпили. Закусив, тесть коротко обратился к Семерчуку.

– Рассказывай, что случилось? Серьезное?

– Серьезное, Леонид Михайлович. – Тестя он так и не мог называть словом «отец». Но тот не обижался.

И Роман рассказал о разговоре с Кревским, горестно закончив:

– Уплывет от меня это место.

– А что ж ты мне сразу же не сообщил, а ждал до вечера? – Сурово спросил тесть.

– Я звонил вам. Но вас не было на месте.

– Да. Не было. Жара стоит. Посевы горят. Пришлось присутствовать на совещании сельскохозяйственных работников. Ну, хорошо, что сегодня сообщил. Что ж предпринять? – Размышлял Фотин. – Поговорить со Столяренко? Этот негодяй… – Так выразился о хозяине области его близкий соратник, что удивило Романа. Тесть так характеризовал, обычно, подчиненных ему руководителей. А сейчас – первого. – Он откажется меня принять, раз сверху его просят. Найдет причину для отказа. Ты отцу звонил?

– Еще нет.

– Позвони. Сейчас же.

– А что ему сказать?

– У Столяренко была к нему личная просьба – отправить стройматериалы в Киев. Там он строит дом сыну, а может и себе, на всякий случай. Киев – не Ворошиловград. Там приятнее жить на пенсии. Твой отец обещал ему все сделать, но когда тебя утвердят.

– Знаю. А он успел туда отправить машины?

– Не знаю. Поэтому позвони.

Роман подошел к телефону и набрал номер другого города. Но никто не взял трубку, видимо, рабочий день закончился и все ушли. Он позвонил домой, и мать подняла трубку. Она была очень обрадована звонком сына и сразу же стала расспрашивать, как они живут, как внуки, как здоровье всех… Материнская болтовня по пустякам раздражала его и коротко ответив, что все хорошо, он спросил, где отец. Но тот оказался на каком-то торжественном совещании. Роман не говорил, что звонит от тестя, а тот не пытался говорить со сватьей – сейчас главное не родня, а дело. Попросив мать, чтобы отец, когда вернется, обязательно позвонил тестю и ему, он попрощался с матерью, пообещав навестить их ближайшее время.