Время, пространство и знание

Тулку Тартанг

В перспективе прочтений первого уровня создается впечатление, что мы делаем усилие и совершаем прогресс как индивидуальности, так что цель третьей стадии должна быть индивидуальным достижением. Однако вместо того чтобы все дальше и дальше уходить от остального мира посредством наших трансцендирующих усилий, мы полнее и полнее оцениваем все, что есть, и ближе и ближе соединяемся с ним. Это в действительности — не слияние с обычными «вещами» или их пробуждение, но переключение на видение, когда все вещи — более не вещи — нет вещей, нуждающихся в трансформации или объединении. «Все» пребывает в совершенной интеграции, как Пространство-Время-Знание.

Большое Знание — не точка зрения индивидуума и не видение в

том смысле, когда акцент делается на субъектно-объектной дихотомии. Большое Знание есть «все» — субъект и объект, все объединенное так, что нет ни частей, ни «целого», ни даже объединяющего процесса. Мы можем назвать это тотальным единением, Телом Знания. Утверждая это в терминах первого уровня, можно сказать, что каждый равно участвует в этом Теле Знания. Все и вся есть полнокровное воплощение близости Пространства и Времени.

При использовании обычного физического взгляда на наши тела кажется, что мы изолированы друг от друга и должны искать близости, пересекая белые пятна (или области, лишенные близости «познавания»). Мы вынуждены добиваться близости, поражая внешние поверхности наших тел несущими послания ракетами. Само наше бытие преисполнено страхов и агрессии. Мы голодны на некотором фундаментальном уровне и должны искать и потреблять пищу разного рода: физическую, ментальную и эмоциональную. Но с помощью Тела Знания мы соучаствуем в невыдуманной близости. Мы также абсолютно самодостаточны в неэгоистическом смысле. Мы можем извлекать питание и энергию**, прямо из Пространства и Времени. Перегородки и пробелы, утверждаемые в согласии с «вещной» моделью и в соответствии с ней разграничивающие индивидуальные тела и потоки познавания, уступают место полному объединению (unification). Объединяющими размерностями являются проникающая ясность или «познавательность», обсуждавшаяся в упражнениях 30 — 33, и связующая способность Времени. Мы начинаем с мира отдельных вещей. Затем мы приходим к их более полной оценке как представлений, обнаруживающих святящуюся ясность. Далее мы можем воспользоваться этим качеством, чтобы снова увидеть вещи, но в более объединенном аспекте. Постепенно мы можем открыть объединение (унификацию), слишком полное, чтобы быть завершением (объединением вещей). И, наконец, мы можем увидеть, что ясность, где «нет вещей», сама по себе не есть особое контрастирующее состояние относительно обычного представления вещей. Получая все, мы получаем «ничто», огромное исчерпывающее, но нуль-мерное бытие. Это опять же факт обычной видимости, но видимой уже как всецело Пространство-Время-Знание.

Это переключение на совершенно новое видение объясняет и другой момент в заявлении, что Знание повсюду и со всем. Так же, как была отвергнута ориентированная на субъект или менталистическая инерпретация этой идеи, мы можем избежать интерпретирования всеохватывающего характера Знания, якобы указывающий на возможность утверждать, что все обычные вещи или объекты «знают» (пантеизм или пантсихизм). Когда преодолено видение познающего субъекта, то же становится применимо к обычному «известному объекту»; объект — это не объект и не часть отдельной «объективной области». Заявления относительно Большого Знания не обретают смысла в свете обычных моделей и предположений, но применимы при альтернативном исчерпывающем Пространственно- Временном-Знанческом видении.

Так же, как это видение снимает тонкого «стоящего в стороне наблюдателя» «внешних объектов», оно изменяет и нашу несущую тревогу зависимость от других. Например, видение освобождает нас от забот в получении более высокого знания или инспирации от «учителя» или «спасителя». Доступен или нет пробужденный учитель, само Большое Знание — в пределах досягаемости, так, что оно пробивается сквозь нашу озабоченность поисками освобождения. Конечно, присутствие квалифицированных учителей и учений и есть непосредственное проявление присутствия Большого Знания, и, чтобы открыться этому Знанию, было бы полезно связаться с ним в его персональной форме.

Мы можем начать связь с Большим

Знанием, подвергнув энергичной критике свой собственный «ум» и распространив эту критику на уровень опыта, все более открываясь «познавательности». Ум постепенно открывается, пока не утратит своих определяющих границ. Но возникающая при этом интуиция идет сама по себе еще дальше и показывает, согласно видению третьего уровня, что прежде всего нет никакого обычного ума. Он не рождался, никогда не было и никакого заблуждения, от которого ему нужно было бы освободиться. Никакого ума не найдено в каком бы то ни было месте в настоящем, и он поэтому не перейдет в какое-то место или состояние (такое, как состояние «прекращения существования»). Он не мог бы освободиться как потому, что он не присутствует как нечто, не нуждающееся в освобождении, так и потому, что если бы он присутствовал в общепринятом виде, он был бы настолько ригидным и неизменным, что не могло бы быть и речи об освобождении.

Это применимо ко всем обычным объектам и характеристикам нашей сферы, так же, как и к более тонким образующим паттерны тенденциям «времени». Если бы они действительно были такими, какими их демонстрирует первый (и даже второй) уровень, трансценденция была бы невозможной. Но с третьего уровня все, как оно есть, открыто и текуче, совершенно свободно, без каких-либо вещей, которые свободны. Это приложимо и к обычному положению, и к ориентациям субъекта. Так, как они есть, «их нет». Они не только не «существуют», но даже не «случаются» в обычном смысле. Их случаемость — это их неслучаемость. Даже явно создавая рабство и страдание, они участвуют в продолжающемся самопреодолении (self-transcendence).

Благодаря такому пониманию (которое не является определенным во времени событием) всех феноменов возникает не приобретенная путем учения мудрость и расцветает подлинный экстаз. Этот экстаз не является обусловленной или эмоциональной реакцией, и он не ловушка. Он не привязывает кого-нибудь к себе, устанавливая приоритеты той или иной тональности чувства, но вместо этого живет во всем, не увековечивая ориентацию на вещь. Вместо отождествления с реальностью определенного вида мы можем оставаться бок о бок со всякой игрой Пространства и Времени, как она раскрывается в их преподнесении. Мы никогда не сможем отстать или оказаться не в ладах с новыми проявлениями Пространства-Времени. В этом смысле мы всегда обновляемся и наслаждаемся готовой энергией и свежестью, которую принято называть «вечной юностью».

__________

Чудо — это присутствие, преподнесение, высокая оценка

реальности как Бытия. Вся видимость — это явленное

искусство, до боли прекрасное, притягательное сверх

всякой меры и возможность обладания. Ею нельзя владеть,

но она всецело доступна. Сокровище, которое хранит для

нас наше бытие, подобно всегда присутствующему нектару,

оно подобно неистощимому царству, всегда открытому для нас.

Глава шестнадцатая. Знание, Бытие, Человеческое Бытие

Доминирующее и неколебимое присутствие Знания, его подъем и юность, исчерпывающая близость Тела Знания и сложная несуществующая «всеобщность» — все это аспекты исчерпывающей ценности являемости и Бытия.

Переживая Пространственно-Временное-Знанческое видение, открывая все большие возможности, предоставляемые этой триадой, мы можем отыскать путь к нашему Бытию. До сих пор мы концентрировались на Пространстве, Времени и Знании лишь для того, чтобы постичь, хотя бы и в трехстороннем видении, единство Бытия. Это не значит, что Пространство, Время и Знание имеют второстепенную важность. На любом уровне нашего исследования термины Пространство, Время и Знание применяются точно и исчерпывающе и ведут к дальнейшим откровениям. Но интуиция интегральной природы Бытия необходима нам для того, чтобы с полной определенностью увидеть, что Пространственно-Временное-Знанческое видение является исчерпывающим в высочайшем смысле.,