Время решать

Ромм Фредди

Вот и второй уровень. Что это, холмы? Гигантские змеи, наверное? Страшно, а подойти придётся… Ближайший холм словно вскипает, слышен рёв гибнущей змеи — быстро обернуться, ага, вовремя, вот и 'торнадо'… был. Что это — песчаная буря? Страшно — подняться над ней повыше. Теперь спуститься. Внизу камни. Они шевелятся, норовят ухватить клешнями за ноги — страшно… Камни вспыхивают синеватым огоньком, и этой опасности больше нет — сразу оглядеться…

Второй уровень позади! Ну, держись, Эвар, сейчас начнётся…

Шаг вперёд… Что это — чёрная бездна? Больно! Нет, уже

всё хорошо. Я в космическом скафандре? Что это было, секунду назад — я оказался в космосе? А сейчас я где — в межзвёздном пространстве? Как горячо… Нет, всё хорошо. Что это — огонь, море, безбрежный океан пламени подо мной? Я возле какой-то звезды? Мне страшно! Ян, я сдаюсь, забери меня отсюда, пожалуйста!

— Всё-всё, не волнуйся, Эвар. Уже порядок. Выпей водички!

— Да… спасибо…

Стакан стучит мне по зубам — у меня дрожит рука… и всё тело. Ян смотрит виновато. Почему? Он ведь меня предупреждал, что третий уровень невыносимо страшен. И всё же я пройду его, знаю, что пройду! Что ещё ждёт там — чёрные дыры, ядерные взрывы, непостижимые уму космические катаклизмы? Какой же мощью обладает Мир Спасения, если космос, звёзды служат всего лишь тренажёром для добровольцев, идущих в Охранение? И что ждёт меня на боевом посту, если нужна такая тренировка?

6.

Они сидели все вместе в ресторане 'Ванданж де Бургонь': Эвар, Дюшатле, Александр Дюма, их друзья и соратники. По правую руку от виновника торжества находилась та самая женщина, которая погибла у него на глазах на баррикаде во время Июльской революции. Только на этот раз она не была пьяна и выглядела очень аккуратной. На вид ей можно было дать лет тридцать. Минуту назад выяснилось, что её зовут Жаклин.

— Ты прости, что мы тебя оставили тогда на месте дуэли! — смущённо обратился Дюшатле к Эвару. — Были уверены, что тебе уже не помочь, а со стороны дороги шли жандармы.

— Всё в порядке, — улыбнулся Эвар. — Не огорчайся. Всё сложилось очень хорошо.

— Спасибо, что вы обо мне помните! — заговорила Жаклин. — Мне так приятно!

— Конечно, помню. И не забуду никогда. Надеюсь, когда-нибудь Эксодус придёт и за тобой.

— Неужели? Я нужна кому-то — беспутная шлюха, пьянчужка?

— Не говори так о себе! Ценой своей жизни ты спасла тогда нас всех — кто был на баррикаде. И, наверное, спасла многих других людей тоже. Надейся, Жаклин. Ты заслужила свой жизненный шанс! — Эвар откашлялся и продолжил:

— Друзья мои! Я всё время забываю вам сказать: Жанна Дарк спасена, не погибла на костре в Руане!

— Ух ты! — все присутствующие вскочили с мест. Вопросы посыпались градом:

— Как это произошло? Кто её спас?

— Куда же она делась из Руана?

— А потом она вышла замуж?

— Друзья, простите! Сейчас у меня мало времени, а рассказывать долго! Давайте поговорим об этом в другой раз!

Все приумолкли, неуверенно поглядывая на Эвара.

— А ты был прав! — заговорил вдруг Дюма. — Я действительно написал тот роман, про мушкетёров, и он мне нравится больше всех! Только теперь я бы изменил финал. Миледи не должна была умереть.

— Вы

обо мне? — Жюли, а может, Миледи появилась у входа и направилась к столу. У Эвара болезненно сжалось сердце. Несколько дней назад она отказала ему, но это было в тюрьме. Что, если теперь она сменила гнев на милость?

— Всё же убивать Констанцию Бонасье не следовало! — вставил Дюшатле.

— Я её не убивала, а только дала сильное снотворное — надеялась задержать мушкетёров. Мне в голову не приходило, что милейшему д'Артаньяну важнее убить меня, чем помочь своей возлюбленной.

Эвар вздохнул:

— Неужели я так похож на д'Артаньяна? — обратился он к Дюма.

— А ты сам как думаешь? — ухмыльнулся великий писатель.

— Протестую! — заявила Миледи-Жюли. — Эвар не даст в обиду женщину, скорее погибнет сам! И наука, знаете ли, это не пустое махание железкой! Но, боюсь, вам, господин Дюма, этого не понять.

— Мадам, я восхищён тем, как вы бросаетесь на защиту нашего друга, но… посмотрим, правы ли вы. Скоро ему предстоит испытание. Надеюсь, он выдержит с честью.

— Какое ещё испытание? — озадаченно спросил Эвар Александра.

— Увидишь, дружище. Не торопи события. Всему своё время.

Со смешанными чувствами Эвар переступил порог университетского корпуса. С одной стороны — приятно, что его зачислили на должность лектора ещё до основного доклада. С другой — страшновато: вдруг не удастся оправдать доверие? Хотя — что значит 'страшновато'? Сегодня в пять часов вечера предстоит идти в Охранение, впервые на боевой пост, вот там будет страшновато. В течение трёх часов противопоставлять свой испуг тем ужасам, которые исходят от нагуалей. А сейчас — всего лишь лекция перед людьми, которые были доброжелательно настроены к нему, Эвару, ещё раньше, чем увидели. До лекции ещё пять минут. Проверить, всё ли в порядке. Кажется, да.

Из ближайшей комнаты вышла Диана. Девушка выглядела очень серьёзной и сосредоточенной.

— Вы готовы, Эвар?

— Да. Можно начинать.

— Хорошо! — кивнула девушка. — Заходите, надевайте шлем мнемофона — и начинайте.

Вот он, мнемофон — уже приготовлен. Сесть за стол, надеть шлем. Начали:

— Исходная посылка данной работы — предположение о том, что нагуали по своей природе вызваны самоорганизацией Метакосмоса. Модель построена для нескольких вариантов его структуры…

Эвар закончил ответы на вопросы, снял шлем и почувствовал себя неуютно. Как-то непривычно выступать перед невидимой аудиторией. Сколько людей слушали лекцию — десять, сто, тысяча, миллион?

В комнату вошла улыбающаяся Диана:

— Потрясающе, Эвар! Я не сомневалась, что лекция захватит всех, но такого не ожидала!

— Вы тоже учитесь в Университете? — удивился Эвар.

— Да, конечно! Там учатся почти все жители нашей колонии моложе двадцати восьми. И мне очень понравился ваш вывод, что нагуали вовсе не уникальны, представляют собой реакцию на деятельность живой материи и разума, такие же явились причиной гибели динозавров…