Время России
Шрифт:
Она остановилась недалеко от цели. Здесь следовало открыть ремонтный люк и обойти заблокированный вход на пункт связи по техкоммуникациям, где с той стороны техники как бы случайно забыли зафиксировать замки. Здесь начинались настоящие опасности. Если хождение по коридорам корабля еще как-то можно было объяснить в случае чего, то проникновение в коммуникации — уже никак. Коммуникационный проход — приговор.
Клаудия нерешительно постояла перед люком. Достала универсальный ключ. Вспомнила беспомощную улыбку юного «товарища
— Да будь бы проклят! — прошептала она. — Любви нет, hermano!
Спрятала ключ, развернулась и побрела по коридору прочь.
— Правильный выбор, Клаудия Розенталь! — гулко произнесло чудовище, выступая из ниши.
Девушка вздрогнула и остановилась.
— А говорят, русские — разгильдяи, — жалко улыбнулась она. — А вы очень даже нет… Тако ж что ж… ошиблась фройнляйн. Стреляйте.
Десантник в экзоскелете поднял оружие — и опустил. Щелкнула защитная сфера.
— И вовсе нет между нами любви! — сердито сказал майор Быков.
— Пусть стреляет господин майор, — вздохнула Клаудия. — Заслужила.
— Если б здесь оказалась не ты, убил бы на месте! Я тебе что сказал делать? Заботиться об императоре! Вот иди и…
Девушка подшагнула, приподнялась на цыпочки, поцеловала возмущенного здоровяка в нос и стремительно убежала.
— Вот зараза! — только и сказал десантник.
Может, читатель ничего особенного не замечает в описываемых событиях. Может, в тридцатом веке человечность — норма. Хочется в это верить. Но во времена создания летописи нормой было вражескую разведчицу застрелить на месте, перед тем запытав до полусмерти. Нормой было держать потенциально враждебный контингент в складах отработанных расходников, чтоб они там сохли от радиации. Нормой было раболепие и услужливость перед начальством.
В моей летописи — шаги новой веры.
Шаги от зверя — к человеку.
К будущему, в котором ты, мой читатель, живешь.
Я верю в это. Не в бога же верить.
— У меня для вас небольшое поручение.
Старшина оторвался от изучения непонятного устройства на стенде и буркнул:
— Для нас всех?
— Еще не разобрался, — нехорошо усмехнулся товарищ император. — Значит, для вас всех.
— А мы думали, вы в навигаторском посту дремлете! — непочтительно встрял в разговор стрелок.
— Или хотя бы согласовываете со своей особой службой атаку на Клондайк, — флегматично добавил пилот. — На предмет, чтоб оне подогнали пару маток в поддержку.
— Я не могу планировать атаку! — рассердился офицер. — Мы не пройдем в европейский сектор, если не обнулим на «Локи» маячки!
Экипаж кисло переглянулся.
— Это — небольшое поручение? — хмуро уточнил старшина.
— А что, нет?
И офицер насмешливо уставился на экипаж.
— Выдрать две тысячи неизвлекаемых устройств? — тут же возбудился стрелок. —
— Не знаю, вам решать, — пожал плечами офицер. — Если технология обнуления маячков требует сноса антенных полей — пилите.
— А если нам, к примеру, мешает купол лазерной батареи? — полюбопытствовал стрелок.
— Да за ради Даждь-бога. Ремонтники из сервис-групп готовы залить любую дыру, я их уже предупредил.
— Вот именно о ремонтниках мы и думаем, — серьезно сказал старшина. — Лазят везде. Куда ни сунешься — ремонтники. А ремонтники — не нужны. Вообще не нужны помощники.
— А что тогда нужно? — озадачился офицер.
— Чтоб весь личный состав «Локи» спал, пока мы работаем, и вы в первую очередь, — честно сказал старшина.
— Потому что мы жить еще хочем! — вмешался стрелок. — Очень!
— Понимаю… — офицер покачался с пяток на носки и усмехнулся. — Значит, действительно небольшое поручение, если можете своими силами.
— Мы… — начал потихоньку заводиться обычно сдержанный пилот. — Мы — можем! Мы… Даждь-бога андрогинные отродия вашу мать… мы-то можем! А как вы потом разгребать будете?!
— Сергей! — оборвал его старшина. — Да пусть разгребают.
Пилот осекся, подумал немного — и гадко ухмыльнулся. Офицеру это страшно не понравилось.
— Вы точно можете обнулить все маячки? — подозрительно уточнил он.
— Можем! Не извольте беспокоиться!
— А как это будет выглядеть технически?
Экипаж ответил ему честными широкими улыбками.
— Ну зачем вам это? — укоризненно сказал старшина. — Руководите бунтом — ну и руководите дальше. Вам еще последнюю коррекцию проводить, и с Лючией не помирились…
— Старшина.
— Ну я старшина, — вздохнул Буревой. — Ну и что вы можете сказать о предназначении данного устройства, глядя на него с высоты вашего начальственного положения и высшего военно-технического образования?
Офицер в затруднении уставился на несуразицу, закрепленную на стенде.
— Сфера… с лапками, — пробормотал он. — Без подводок — значит, на автономном питании… и со встроенными мозгами… вот.
— Ну вот и поговорили, — пожал плечами старшина.
— Наглецы. Но я вас понял. Действуйте, и будь что будет.
Офицер вежливо козырнул и покинул экспериментальные мастерские.
— Понял он! — сердито пристукнул по стенду стрелок. — Командир, нам с ним вообще нельзя общаться, он информацию даже из нашего молчания тянет, точно говорю! Вот что он опять про нас понял?
— Важно не то, что он понял о нас, а то, что мы ничего не поняли о нем, — задумчиво сказал старшина. — Офицер особой службы империи, он ведь должен, по логике, империи служить, а не разваливать ее до комля…
— Ну, с тем большим удовольствием устроим ему заподлянку! — желчно заметил пилот. — Чего ждем-то? Взяли и потащили!