Время Рыцаря
Шрифт:
Альберт никогда серьезно таких трудов не читал, но за время учебы в университете достаточно хорошо изучил жизнеописания многих знаменитых людей, составивших цвет средневековой науки. А науку в те времена делали в основном люди, так или иначе причастные к алхимии. Безусловно, тема эта его в свое время сильно заинтересовала, что было совсем неудивительно, ибо она была полна тайн и загадок. Однако вчитываясь в старинные трактаты, Альберт понял, что надо или положить на изучение алхимии всю жизнь, или бросить эту затею: любительский подход будет означать лишь напрасно потерянное
Раскат грома заставил Альберта поднять голову. Бойница потемнела, и в ней посвистывал свежий ветер. Историк отложил собрание аллегорических гравюр без текста 'Matus Liber', встал и с удовольствием потянулся, одновременно зевая. И тут же обмер, потому что услышал в коридоре за плотно закрытой дверью слабый шорох. Судя по хрусту – а каменный пол в коридоре устилала цементная и каменная крошка – это был звук шагов. Историк сглотнул, необъяснимый страх сжал сердце, он на цыпочках подбежал к двери и тихонько задвинул щеколду. И замер у двери, сжав кулаки и чувствуя, как увлажняются ладони. Да и не только ладони – несмотря на холод, от виска к скуле скатилась капля пота.
Шаги замерли за дверью, ручка дрогнула и повернулась.
– Кто там? – сипло спросил Альберт.
– Это я, Анри Крушаль, – донесся знакомый голос. – Филипп мне сказал, что вы спустились в лабораторию. Решил вас проведать.
Альберт облегченно вздохнул, ему тут же стало стыдно за свой страх, и он поспешно отпер дверь.
– Вот, в ожидании вашего возвращения решил почитать алхимиков.
– Что-то конкретное ищете? – спросил Крушаль, заходя в комнату и щурясь от яркого света ламп.
– Пришел в комнату посмотреть, что здесь есть о Николя Фламеле – он ведь теперь мой современник – но до него пока не добрался. Пока изучил содержимое лишь одного шкафа.
Крушаль погасил фонарь и указал им на стол.
– Там я прошлый раз видел папку с материалами о Фламеле.
– Да вы просто фокусник! – воскликнул Альберт. – Как будто заранее знаете, что я спрошу.
– Николас им очень интересовался, – сухо ответил агент. Он выглядел рассеянным и отшучиваться явно не собирался.
– Я возьму эти материалы к себе в башню почитать перед сном? – спросил Альберт, действительно обнаружив на краю столешницы в стопке бумаг белую захватанную папку, на которой красным маркером было жирно выведено: 'Николя Фламель'.
– Я, кажется, сразу вам дал понять, что не буду возражать, – ответил агент и устало добавил: – Если вы здесь закончили, пойдемте наверх. Уже четвертый час, а я еще не обедал.
– Хорошо, – согласился Альберт. – А я и про завтрак забыл, и про обед… Хотел с вами поделиться приключениями прошлой ночи, а точнее дня, но эти книги немного потеснили мои мысли, и теперь мне надо немного собраться.
– За обедом и соберетесь, – не стал настаивать Крушаль и погасил свет в комнате.
Они вышли, агент запер дверь и убрал ключи в
– А почему Николас сделал лабораторию в таком неудобном месте? – спросил Альберт. – Казалось бы, весь замок в распоряжении. А здесь так сыро, даже книги жалко.
– Видите ли, ему казалось, что так он приближается по ощущениям к алхимикам древности.
– Понятно… А снаружи дождь? – спросил историк и вдруг, спохватившись, воскликнул: – Управляющий сказал, что у вас есть для меня новости!
– Гроза, кажется, пройдет стороной… – ответил Крушаль, шаркая подошвами. – Что вы так раскричались? Да, есть новость. Николас стал приходить в себя.
Но гроза не прошла стороной, и вечером Альберт закрылся в своей комнате. Он сонно лежал на кровати, которую каждое утро застилала Ивет, на покрывале, бросив рядом белую папку, и слушал дождь. Потом сел, протянул руку к кружке с остывшим кофе, и после нескольких хороших глотков, послуживших катализатором мыслительного процесса, пришли силы для размышлений о дальнейшем пути.
Кроме новости о владельце Курсийона Крушаль больше ничего интересного не рассказал, а выслушав подробный отчет Альберта о предыдущем дне, ни на чем не настаивал. Хотя нет, агент поинтересовался, чем вызван внезапный интерес историка к Фламелю. Получив же исчерпывающий ответ, посоветовал посетить алхимика. Впрочем, посоветовал как-то равнодушно, словно рекомендовал к посещению известный ресторан. Глаза Крушаля заблестели лишь один раз. Нет, о золоте англичан Альберт решил до поры не рассказывать, но часть повествования, посвященная сомюрскому мосту, была выслушана агентом с интересом. Крушаль даже прикрыл глаза, словно стараясь все это себе представить. Когда же Альберт начал задавать уточняющие вопросы о состоянии здоровья владельца замка, Крушаль ушел от ответа и, сославшись на плохое самочувствие, удалился в свое крыло.
Альберт же еще немного поразмышлял, честно ли скрывать от дяди состояние этого Николаса. Но историка никто не ставил в известность о том, как проходит процедура оформления замка в новую собственность, и он не знал, кто на данный момент является официальным владельцем. Ну так и не надо забивать этим голову, и без того есть о чем подумать. Альберт встрепенулся, стряхивая с себя волну меланхолии, и подтянул к себе папку. Уже на первой странице он увидел сделанную зеленым фломастером надпись: 'Париж, угол улицы Писарей и улицы Мариво'.
5
– Так что же вы надумали, сэр Роджер? – не выдержал Гроус, покончив с завтраком. – Отправляетесь ли вы со мной в замок Дерваль?
– Пожалуй, нет, – ответил Альберт, молчавший с самого пробуждения. – Но берите Томаса и отправляйтесь сами. Я все-таки попробую добраться до Брессюира.
– Что ж, раз вы так решили… – Гроус, казалось, был несколько озадачен. – Томас, пойдешь со мной?
Глаза сержанта забегали, он открыл было рот, но Альберт опередил его.
– Ступай. Мне ты будешь только мешать со своей рыжей бородой, – сказал Альберт и устало махнул рукой. – Попытаюсь выдать себя за бретонца. Только прежнюю кольчугу одену.