Время шипов
Шрифт:
Тот снова на секунду приоткрыл веки и… попытался схватить ее за волосы второй, уже свободной рукой. Слишком резво для почти трупа – увернулась Селль лишь чудом да с помощью инстинкта, наработанного за годы войны:
– С-сволочь!
Бродяга еще раз дернулся, теперь, похоже, от накатившей боли, с трудом сфокусировал взгляд и прохрипел:
– Ты… кто?
– Фея…!
– Похожа, ага, – не стали с ней спорить. – Д-добьешь?
– Рехнулся? – не сразу поверила она.
И еще раз внимательно пригляделась к этому недотрупу. Ну да, кажется, мозги у мужика и правда поплыли, не
– Ты ж вроде как светлая, – в пику ее выводам взгляд у него прояснился, став цепким и осмысленным. – Да? Ну вот и окажи это… как его там… милосердие.
– Рехнулся, точно, – не рискуя снова подойти ко все еще привязанному запястью, она развернулась и начала резать путы на ногах, немедленно схлопотав вместо благодарности:
– Ну вот какого приперлась, а? Меня ж полдороги туда уже протащили, причем половину как раз самую мерзкую. А теперь? Начинать сначала? Вот убил бы… Ф-фея…
Селль недоверчиво обернулась и сморгнула – показалось, или этот ненормальный и в самом деле пытался усмехнуться, характерно изогнув запекшиеся коркой губы?
И вот тут ее словно током шарахнуло! До искр из глаз и сбитого дыхания. Она узнала! Не его даже, а этот кривоватый оскал.
Первой мыслью было всадить нож ему в брюхо, хорошенько провернув там для гарантии. И пришлось пару раз глубоко вдохнуть, чтобы взять себя в руки. Разбираться, как такое вообще возможно – что этот человек оказался здесь, да еще и в подобном виде, было некогда. Не до того.
Сам же недобиток наблюдал за ее попытками обуздать нервы с явно проснувшимся интересом – приподнялся на локте, чуть склонил голову набок и поблескивал в полутьме глазами. Цвета их было не разобрать, но она и так знала – карие. В красноту. Как и положено темному из высокого рода.
Почему-то именно это ее успокоило. Резко выдохнув, Селль шагнула к его не отвязанной еще руке, собираясь все-таки освободить ее, плюнуть тому в рожу и свалить наконец отсюда… Или лучше по этой роже врезать? Интересно, что доставит ей больше удовольствия? И что выйдет быстрее? А то и так уже слишком задержалась…
Темный снова попытался дернуться – на этот раз освобожденными ногами, едва не заставив ее отскочить. Но назло то ли ему, то ли себе Селль задавила инстинкт, оравший, что она дура, и упрямо потянулась к последнему неразрезанному пока ремню. Недобиток этого словно не заметил, попытался двинуть ногами еще раз – опять безуспешно.
И вот тогда, уже склонившись над ним, она увидела, как во взгляде темного мелькнул не страх даже, а ужас. Сменившийся яростью настолько быстро, что в этот раз увернуться не вышло – вторая его рука, уже свободная, вцепилась ей в волосы, притянула, и глаза, цвет которых она прекрасно знала, оказались слишком близко. А через секунду ей в губы жестко впились поцелуем, еще и укусив напоследок:
– Ну! Добей же! – прохрипел он прямо в лицо. – Чего ждешь? Или тебя здесь еще и поиметь нужно?
И отпустил, позволив отпрянуть и брезгливо вытереть рот тыльной стороной ладони, заодно размазывая по подбородку кровь из прокушенной губы.
– Развалишься. В процессе. – От ненависти
– Что-то рановато ты о милостях просишь. – Тот дернулся было, собираясь схватить ее еще раз, но быстро сообразил, что уже не достанет, и попусту тратить силы не стал. – Шлюхи обычно утром канючить начинают. После, а не до.
– Ну, тебе-то о шлюхах точно больше моего известно. – Она все-таки глянула в сомнении на нож в руке, но в итоге просто бросила его на плиту рядом с… этим. Сталь звякнула о бетон, когда Селль уже развернулась на выход. – С-сволочь!
– Дура, – донеслось ей в спину. – Все вы, светлые, такие.
А вот с этим даже спорить не имело смысла. Но по-другому она все равно не могла. Война закончилась. Снова пачкать руки кровью она не станет – ее там и без того слишком много. Гораздо больше, чем хотелось бы… Так что пусть сам отправляется к своим адовым бесам, если никуда больше пойти не может. Ноги, да… Отнялись, похоже. Она его вполне понимала и в подобной ситуации тоже предпочла бы сдохнуть, чем попасться во второй раз…
Но уйти спокойно ей все равно не дали. Едва Селль пнула, открывая, подвальную дверь, как в косяк рядом с головой влетел ее же собственный нож, засев там чуть ли не на треть лезвия. Как она удержалась от визга, только те самые адовы бесы и знают.
– Забери! – говорить громко темному было больно, но он на это плевал. – Слишком приметная вещица, чтобы здесь оставлять. И так уже засветилась дальше некуда, ф-фея.
Хрипло выдохнув, она загнала поглубже рвущиеся с языка матюки, выдернула клинок и, не оборачиваясь, шагнула через порог, напоследок еще и от души саданув за собой створкой. Дверь вместо того, чтобы закрыться, натужно скрипнула, перекосилась, да так и осталась висеть на одной петле.
– Дерьмо!!!
Селль и сама не знала, о чем это она сейчас. О той крысиной норе, из которой выбралась, о ситуации или о сегодняшнем дне вообще. Скорее последнее.
Ну да, на редкость дерьмовый денек. Весь.
Началось все с того, что утром к ней заглянул Риннард. Совсем утром, она даже офис еще открыть не успела и пока лишь потягивала свой первый кофе, заодно изучая выуженные из почтового ящика письма на предмет возможной работы.
– Привет. Тебе сварить? – приподняла она чашку, едва Нар перешагнул порог, сразу заняв чуть ли ни половину ее совсем не маленькой кухни. Здоровый мужик, что уж говорить, причем во всех смыслах этого слова. И до сих пор очень сильный, несмотря на свои хорошо за сорок.
– Нет. Я по делу. – Ее бывший командир был настроен решительно, о чем сигналили чуть сдвинутые к переносице брови – такие нюансы Селль ловила уже не задумываясь – слишком много они прошли вместе.
Старый друг, да. И давний любовник тоже. Одно время она даже надеялась, что их отношения пойдут дальше, несмотря на серьезную разницу в возрасте. Селль была бы не против, но…
Ладно, чего уж теперь. Впрочем, те и пошли в итоге, но совсем в другую сторону – встречались они сейчас все реже и про постель речь речи уже не шло. Но своеобразному сложившемуся у них сотрудничеству это, как ни странно, вовсе не мешало.