Время собирать камни
Шрифт:
— Мы не успели изготовить печатающую головку на основе пьезоэффекта, — начал извиняться оператор. — Пришлось управлять подачей краски сведением-разведением промежуточного и основного валика. Это громоздко, ненадежно, и требует специальной чистящей ленты… Но к концу года мы обязательно доведем до ума плакатный принтер, и его сможет приобрести для своих нужд любое советское предприятие!
Не все слова были понятны Алеше, однако что-то подтолкнуло его вылезти с вопросом вперед всех взрослых:
— А в тетрадке так рисовать можно?
— Разумеется! — рассмеялся оператор, глаза его странно блеснули. — Но увы, не так скоро, как тебе бы хотелось, — он по-взрослому протянул руку смутившемуся
— Алексей…
— Прекрасно! Плакат допечатался, сейчас мы переключим режим… — оператор вернулся к своему устройству, быстро пробежал пальцами по клавиатуре, и на экране телевизора вместо рисунка из квадратиков появились строчки непонятного текста. — Готово! — ударил он по крупной кнопке справа.
Через несколько секунд на табло буква за буквой начал появляться новый лозунг первомая: "Алешка, ВЕСЬ мир будет твоим! Только учись!" В повисшей над кусочком улице тишине неожиданно громко прозвучали редкие хлопки ладоней. Сухонький старичок, явно помнящий товарища Ленина и саму Великую Революцию, смотрел на метровые буквы… И аплодировал как в театре! Робко, а потом и уверенно, его поддержали другие демонстранты. Скоро вокруг машины и покрасневшего парня звучали настоящие овации.
Увы, хорошее не длится долго. В эпицентр аплодисментов буквально ворвался молодой, но уже очень строгий товарищ:
— Петр, ты с ума сошел! — прошептал он так, что было слышно аж за пяток шагов. — Я всего на пять минут отошел!
— Толь, а что такого? — удивился оператор. — Ведь мы на разрешенной демонстрации, экстремизма не проявляем, и вообще, смотри, людям нравится!
— Нельзя без согласования! Выключай, пока никто не видел! — протестующе замахал руками товарищ. И уже чуть не извиняясь продолжил: — Тут все же Москва, а не М-Град!
Оператор обиженно скривился, пожал плечами, и после нажатия нескольких кнопок по табло опять заструилось привычное "Советское – значит отличное". Небольшая толпа быстро редела, явно что-то чувствуя, разбежались мальчишки. Алеше тоже стало неуютно, но ему казалось, что после произошедшего бросить оператора-Петра одного со строгим товарищем будет неправильным поступком, почти что предательством.
— Ты просто налегай на математику и английский, — прервал сомнения как будто догадавшийся обо всем оператор. — Но сейчас беги-ка лучше к родителям.
…На следующий год Алеша едва ли не первым записался в новый, только что открывшийся математический класс школы № 91. [52] Но мысленно поблагодарил оператора с демонстрации м.н.с. Алексей Пажитнов [53] лишь пятнадцать лет спустя, завершив внедрение системы интеллектуального поиска собственной разработки по серверам распределенной сети Академии наук СССР.
52
Математический класс в московской школе № 91 действительно был открыт в 1969 году.
53
В реальной истории А. Л. Пажитнов известен как "изобретатель" игры "Тетрис". Однако описанные детали жизни не имеют к нему никакого отношения (за исключением номера школы).
5.4. Луна приходит и уходит, а кушать хочется всегда
"My make-up may be flaking, but my smile still stays on…" – приговаривал я негромко невесть откуда пришедшие на ум слова. Мог бы и кричать – вокруг ни души, а шум ливня
— А еще говорили, что греки гостеприимны, и хорошо относятся к русским, — мелькнула злая мысль. — Сами сволочи, дождь у них сволочной, и дороги не лучше чем на Урале!
Впрочем, винить в проблемах мне нужно было прежде всего самого себя. Первый раз вырвался в отпуск за границу без родителей: молодой, красивый, с первыми заработанными пятьюстами евро в кармане. Думал, море будет по колено. Зарентовал по 25 евро в день пошарпанный "Рено Меган", начитался путеводителя, и поперся в горы Ситонии играть в великого фотографа. Расплата не заставила себя ждать, после десятка километров в сторону от асфальта двигатель чуда французской конструкторской школы "дал дуба". И тут же, как по заказу, налетевший дьявольский ливень с ненормально холодным ветром вмиг превратил красивейшие ландшафты в обложку для фоллаута. Вдобавок "кроилово ведет к попадалову", я не мог вызвать техничку или просто бросить машину на произвол судьбы и владельцев – страховка не покрывала грунтовки, а чинить за свой счет давно просящийся на свалку механизм у меня не было ни денег, ни желания. Так что единственным разумным выходом было где-то переждать непогоду, а потом найти грузовик или трактор, чтоб вытянуть средство передвижение на асфальт.
Небольшая группа домов, черепичные крыши которых я успел заметить за несколько минут до поломки, подходила для этого как нельзя лучше… Да только я скорее околею от холода, чем найду спасение от падающей с неба воды!
— I've got huge of money! — начал я свой безнадежный спич у следующей калитки. — I need hot tea and dry clothes!
— Really?! — насмешливо ответил женский голос с сильным, но незнакомым акцентом. — Leave it at the door!
Тем не менее домофон запищал, открывая мне доступ в небольшой, мощеный диким камнем дворик, где меня с дробовиком на плече встретила хозяйка. Скептически осмотрев мою промокшую тушку, она посторонилась, и со скептическим смешком качнула головой: — Come in!
Минут через десять я, завернутый в огромное махровое полотенце, сидел перед… Нет, камина в этом по-европейски маленьком домике не наблюдалось, его роль играл здоровенный и явно дорогой телевизор. В противоположность ему, интерьер казался откровенно бедным. Особенно выложенный кривоватым, нарочито грубым то ли кирпичом, то ли кафелем пол – примерно такой отец сделал в гараже. Обои не отличались особой свежестью и чистотой, под стать им, скошенный потолок говорил об нездоровой экономии на материалах. За окнами, вернее, застекленными раздвижными дверями во всю стену, стояла все та же стена дождя, и только смутные силуэты деревьев говорили о реальности мира за пределами гостиной.
Разглядеть детали обстановки подробнее не хватило времени, все внимание сосредоточила на себе хозяйка дома, чуть более чем симпатичная дама лет тридцати. Не иначе, до моего явления она задыхалась от скуки, так что водопад английских и, кажется, итальянских слов просто затопил меня. Хорошо, что хоть приготовление еды отвлекало ее от болтовни, и я успевал вставить пару-тройку слов в ответ. Скоро от ее заботы мне стало как-то не совсем удобно… Особенно учитывая, что кроме полотенца на мне ничего не было. Когда на столе появилась не обычная греческая кислятина, а на пару порядков более приличная бутылка "Ben Rye", а на губах Риты – помада, и до меня начало доходить – на счет странного русского у дамы имеются очень, очень серьезные планы. И черт возьми, я и сам был не прочь оказаться к ней поближе!