Время собирать камни
Шрифт:
– Да, действительно я слышу об этом впервые. Я, конечно, всегда понимал, что отреставрировать церковь и в то же время убрать с нее кресты - это глупость, это все равно что отбить у скульптуры голову или женщину обрить наголо, лишить прически и так показывать и что если считать церковь произведением искусства, то замена крестов остренькими безликими и безмозглыми штырями - это разрушение целого и по меньшей мере невежество... А ведь и правда, кресты - это целая отрасль зодческого искусства, прав твой Николаев...
– Да, вот так. Все понимал. Или вот.
Или вот о Перемышле: "В 1777 году, став уездным городом, Перемышль вместе с другими городами получил новый план. Это был хороший план, по нему город привели "в регулярство", но не совершили никакого насилия над рельефом. Центр остался на прежнем месте - над обрывом, и пейзаж города уцелел".
Если бы наши архитекторы так же понимали задачи градостроительства, как понимал их этот химик! А как он пишет про усадьбы, даже про то, что от них'уцелело. Послушай о Городне, о старейшей вотчине князей Голицыных: "Дом в Городне подчеркнуто прост. Кажется, что его можно понять мгновенно, но вникаешь в него дольше - и поражаешься богатству оттенков его архитектуры. Художественное решение фасадов служит изяществу замысла..."
На этом месте я рассмеялся.
– Ты что?
– Представил себе, как вникали в оттенки архитектуры и в изящество замысла те, кому это все досталось для хозяйственных нужд: директора МТС, совхозов, даже и домов отдыха.
– Послушай дальше: "С дорожки виден дом в его взаимоотношениях с природой. Спокойный и простой дом отсюда выглядит поэтичным. Высоко взнесенный над прудом, он медленно поворачивается своим монолитным объектом - то виден в проовете между деревьями, то закрывается ими, а в воде дрожит его неверное отражение... "Лобовых" точек строители избегали - этим зрелищем невозможно налюбоваться. Прекрасно сознаешь, что все это "сделано" и рассчитано, но все кажется абсолютно естественным".
– Ну и что там сейчас на этом месте, в Городне?
– Замысел угадать можно. А в остальном... Коробка цела. Парк запущен и обесформлен... Нет, ты почитай Николаева. Как он пишет о Полотняном Заводе Гончаровых, о Грабцеве, об Авчурине. Сколько исторических сведений, тонких наблюдений, сколько любви и боли... А как выразился об этих усадьбах Николай Николаевич Воронин, замечательный ученый и борец за сохранение русской культуры... Даю... "Понимаешь, что только в этом тихом мире задушевной красоты усадеб с их парками. могли зародиться и вызревать такие великаны русского гения, как Пушкин, Толстой, Тургенев, Гончаров с их проникновенной любовью к красоте земли и человека" [Воронин Н. Оборванное путешествие. Предисл. к книге Е. Николаева "По калужской земле". М., "Искусство", 1970].
–
– Важно!
– Не важно! Обязательно нужно нам, чтобы была мемориальная зацепка. Но если просто путем искусства - архитектурного, паркового, ландшафтного - дикое место превращено в своего рода произведение искусства, в прекрасное произведение искусства, почему им пренебрегать и оставлять его в обезображенном виде?.. Сколько в России было монастырей?
– Одна тысяча восемьдесят.
– Известно, что монастыри строили на самых красивых местах и что сами они потом вписывались в ландшафт, дополняли и украшали его?
– Известно. Гоголь даже хотел объехать...
– Тоже известно. Так кому теперь мешало бы, если бы в стране была тысяча восемьдесят прекрасных мест, как если бы тысяча восемьдесят произведений искусства. А сколько было таких вот усадеб, о которых пишет Евгений Викторович? Возьми знаменитую Софиевку на Украине.
– О Софиевке могу подкинуть конкретные данные.
Как у фокусника, у Володи, пошарившего в своем искусствоведческом портфеле, оказался в руках альбом.
– Даю. "Уманское чудо". А. П. Роготченко. Издано в 1977 году в Киеве. Свидетельства современников, описание красот, восторги. "Приезжайте в Софиевку и подивитесь в ней гению творческому. Там природа и искусство, соединяя все силы свои, произвели превосходное творение... Сад сей есть одно из счастливых и непременных последствий искусства человеческого..."
– Вот так. Сохранился - и возим туристов.
– Да, здесь даже указано... даю... "Множество посетителей приезжает сюда за тысячи километров - из Москвы, Ленинграда, Минска, Владивостока, с Камчатки... Софиевка принимает туристов из Польши, Болгарии, Югославии, Монголии, Италии, Канады, США... И никто не бывал обманут в своих ожиданиях: такими богатыми впечатлениями одаривает Софиевка всех приезжающих" [Роготченко А.П. Уманское чудо. Киев, изд-во "Реклама" 1977].
– То же самое можно сказать и о других уцелевших усадьбах: Архангельское, Кусково, Останкино... Ну, не такого масштаба, поменьше. Но если настоящая красота, то важны ли размеры? Важно, что было красиво.
– Да. И повсюду - дом, сад, пруды, беседки, каменные лестницы. Представляешь ли, как выглядела бы земля, если бы все это привести в первоначальный порядок.
– Все невозможно, не надо и замахиваться. Хотя бы десятую часть, хотя бы главное. Софиевка не была исключением. Допустим, что Потоцкие могли позволить себе чуточку больше, нежели какой-нибудь орловский помещик, но тоже ведь были не лыком шиты. Мне недавно прислала письмо из Орла одна ученая по части садовой архитектуры, Наталья Олеговна Левитская. В качестве диссертации она разработала проект восстановления усадьбы Киреевского.