Время собираться
Шрифт:
– О господи, – сказала Барбара.
Карл захлопнул дверь. Повернулся к ней с искаженным от бешенства лицом, дрожа от макушки до пят.
– Он не имел права говорить так о вас. Говорить о вас такое. Мне не следовало так поступать. Но и ему не следовало говорить о вас такие вещи.
Барбара закрыла глаза, накрыв ладонями лицо. Она дрожала.
– Мы… давай посмотрим, цел ли он. – С трудом сохраняя равновесие, она присела и подняла с пола очки Верна.
– Разбились?
– Нет. Открой дверь.
Карл открыл. Верн
– Все в порядке? – спросил Карл.
Барбара склонилась над ним.
– Да. С ним все в порядке. Вырубился. Скоро придет в норму. Давай оттащим его назад, в его комнату.
Глава 20
Вдвоем они поставили Верна на ноги. Он мямлил что-то неразборчивое. Они наполовину донесли, наполовину дотащили его по коридору до лестницы и дальше вниз через холл и на крыльцо. Ночь была холодной и темной. Сияли звезды, рассыпанные по небосклону.
– Простите, – сказал Карл, останавливаясь перевести дух. – Я знаю, что мне не следовало этого делать. Обычно я так не поступаю. Не знаю, что на меня нашло. Но ему и правда не следовало говорить так.
– Ничего ему не будет.
– В какой-то степени он сам напросился. Он возмутительно себя вел. Вы не находите? Я бы не сделал этого, если бы он не довел меня до ручки.
– Пошли.
Поддерживая Верна с двух сторон, они пошли по дорожке. Воздух был чист и резок. Карл сделал глубокий вдох, наполнил воздухом легкие.
– Хорошо как. Ночной воздух. Люблю, когда он такой. Чистый и холодный. Надеюсь, с ним все будет хорошо. Надеюсь, я ничего ему не сломал. Как вы думаете, с ним все будет в порядке?
Барбара не ответила. Между ними начинал понемногу приходить в себя Верн. Он что-то проворчал, сделал попытку вырваться. Карл держал его крепко.
– Не урони его, – сказала Барбара.
– Может, мы найдем его трубку. Он наверняка обронил ее где-нибудь по дороге. Как вы считаете?
– Не знаю.
Они добрались до мужского общежития, но трубки Верна так и не нашли. Верн опять отключился. Карл внес его по лестнице на второй этаж, Барбара поднялась за ним. Карл совсем запыхался, когда наконец положил Верна на кровать.
– Черт. – Карл отошел от кровати. – Ну и работенка. Я рад, что с ней покончено.
Верн лежал на кровати, разбросав руки и ноги, весь обмякнув. Они слышали, как он дышит.
– Что теперь? – спросил Карл. – Пусть спит? Или надо сделать что-то еще?
– Накрой его.
Карл натянул на Верна покрывало. Подложил подушку ему под голову.
– Ну как, годится? Он ведь не задохнется во сне, как думаешь?
– Нет. – Барбара бродила по комнате. Пахло «Джоном Джеймисоном». Она наклонилась над корзинкой для мусора, протянула руку.
– Что там?
Барбара вытащила из корзинки бутылку из-под «Джона Джеймисона». Она была почти пуста. Только на донышке осталось чуть-чуть. Она поставила бутылку
– Теперь мне почти все ясно, – сказала она.
– О чем вы?
– Это хороший виски.
Карл кивнул. Он по-прежнему смотрел на Верна, который лежал на кровати, укрытый покрывалом.
– Какое несчастье, правда? Человек такого ясного ума. Хотя мы не должны считать это прегрешением против морали, как думали раньше. Это скорее болезнь.
– Наверное, да.
– Насколько я понимаю, сейчас это лечат. Психоанализ, фермы здоровья или какая-нибудь творческая терапия. Достигают больших успехов.
Барбара ничего не ответила. В комнате стало тихо, раздавалось лишь дыхание Верна. Карл неловко ходил туда-сюда. Немного погодя он снял с Верна галстук и расстегнул ему воротничок. Верн пошевелился, всхрапнул и заворчал во сне. Как животное. Карл отошел от кровати.
– Плохо, – прошептал он. – Жаль, что мы ничего не можем сделать. Или можем?
– Нет. Он придет в себя. Завтра. Такое уже бывало. Завтра ему полегчает.
– Ужасно.
Барбара пошла к двери.
– Идешь?
Карл помешкал.
– Я…
– Ты забыл рукопись. Она еще у меня.
– Верно. Я и правда забыл про нее. Пойду с тобой, заберу.
– Ну, так пошли. – Барбара вышла в коридор. Карл за ней.
В комнате Барбары стоял холод. Уходя, они оставили дверь открытой, и холодный воздух набрался внутрь. Барбара закрыла дверь.
– У меня есть электрический обогреватель. Я его включу.
Она вытащила обогреватель из шкафа и подсоединила его к розетке. Через несколько минут оба нагревательных элемента раскалились докрасна. Холод стал понемногу покидать комнату.
Карл стоял перед обогревателем, потирая ладони.
– Ах, хорошо. Холодная сегодня ночь.
Барбара села, закурила сигарету. Полулежа на кровати, она курила и наблюдала за Карлом у обогревателя.
– Да. Холодная.
– Я уже чувствую себя гораздо лучше. Не странно ли, что совсем незначительные изменения в температуре окружающей среды способны так сильно влиять на настроение человека? Я никогда не чувствую себя хорошо, когда замерзаю. Или когда промокну. Когда я мокрый, или у меня болит голова, или несварение, это всегда мешает мне думать. Мозг отказывается функционировать как надо…
Барбара кивнула.
– Это демонстрирует неизбежность всего физического. Стоит только человеку вообразить, что у него есть душа, как у него тут же случается несварение желудка, и уже через несколько минут он понимает, что без желудка ему не выжить. Мы существа настолько же физические, насколько и духовные. Иногда мне даже кажется, что физического в нас больше. Будь у меня выбор, я предпочел бы физическое начало духовному. По-вашему, это странно? Нас учили, что так неправильно думать. Нас учили считать, что наша душа прекрасна, а тело так, гадость. Верно?