Время совы

Борик Пан

Сидя рядом с такими же несчастными существами, Мумей впилась взглядом в удаляющуюся пятёрку. Она поклялась, что запомнит их навсегда, и однажды придёт день, когда они поменяются местами. Эти мысли были продиктованы гневом. В действительности совушка прекрасно понимала, что с этой секунды её жизнь кончена.

Впереди боль и страдания. Впереди смерть.

***

Уже на следующий день, каждый картограф корпел над созданием новой карты. На ней больше не было Новых земель, отныне они превратились в королевство Гикат. После успешной компании по завоеванию, владычицы пяти провинций, решили укрепить свой союз и рентабельно распределить территорию. Это было выгодно

всем, ведь захваченные земли являлись кладезем природных ресурсов.

В связи с этим Кальмаровы берега признали правительницей Гавр Гуру, и плавучий город Посейдон пристыковался к докам Песчаных берегов. Это предложение поступило от Ина’нис Ины, ведь она прекрасно понимала сколь ничтожна перед мощью мертвецов Каллиопы и фениксов Таканаши. Ей нужен был сильный соратник, и она его получила, пусть и жертвуя своим местом. Отныне смежные морские войска, властвовали на берегах Гиката.

Таканаши Киара расположилась в центре захваченных земель, строя города и фабрики. Но самым лакомым кусочком для неё, оказались горы Авруля. Там девушка, намеревалась возвести цитадель для фениксов. <<Холод пойдёт им на пользу, — рассуждала она — Кто знает, может благодаря морозам, они будут давать потомства чаще>>. В её словах была истина.

Если Киара правила на поверхности, Каллиопа захватила нижний мир — сеть сообщающихся коридоров, города гномов, гоблинов и иных подземных существ. Те, кто спрятался во время захвата (таких было много) сдались на милость Мори; отныне им уготована роль вечных шахтёров, не знающих отдыха. Там же, под землёй, королева Чумных земель расположила своё войско, проводя строительство туннелей из земель Гиката, в свою родную провинцию.

Аме и её пустынная шайка довольствовались малым: им достались джунгли Крошрильда. Там было меньше всего ресурсов, а местная фауна оживала кровожадными монстрами. Впрочем, жители Песков привыкли к этому, а потому стали переселятся в Гикат. О самой девушке, слышали крайне редко. Ходили слухи, что она путешествует по захваченным землям, но видели её только в тех редких случаях, когда правительницы собирались для решения неоднозначных вопросов.

Новые земли исчезли, на их месте стремительно росло новое королевство Гикат. Выжившие в холодном поту, вспоминают ужасы бойни, и раболепят перед вторженцами. А те делят регионы на провинции, вырубают леса, возводят всё больше городов и деревень.

Матушка-природа не допустила бы этого, но, она погибла, а тело её последней дочери Фауны, той, кто является лучом света во мраке, звездой в темноте, в этот трудный час, так и не было найдено. Народы Мегулинора, и всех Свободных, или же если угодно Новых земель, смирились с поражением, всецело отдавая себя на милость захватчикам. Лишь единицы, стали вести партизанскую войну, но их попытки были напрасны. Таких героев ловили и убивали, без права на милость.

Гикат был зверем, что растерзал Матушку-природу, насытив свой желудок её плодами. Он был голоден к амбициям, жесток в исполнении. Это пятиглавая гидра пожирала всё на своём пути, а то, что не могла сожрать, давила мощными лапами.

Таков Гикат сегодняшнего дня, но никто не может знать, что уготовил ему завтрашний день.

Совушка в клетке

Ещё никогда Мумей не была так несчастна. Ежедневные обряды в храме, теперь не казались ей обременительными, напротив, она была готова отдать всё, чтобы вернуть то беззаботное время, когда Матушка-природа ещё вдыхала жизнь в свои земли. Многое говорят — она погибла, и совушка вынуждено с ними соглашалась.

После прихода захватчиков, прошло

пять лет. С тех пор Мумей и остальные пленники, работают в карьерах на Уничтоженных землям. Это ужасное место, где повсюду прячется смерть. Она принимает самые причудливые формы, чтобы добраться до несчастных душ вынужденных корпеть под бичами надзирателей. Здесь всегда сумрачно; небо затянуто плотными серыми тучами, иногда они плачут, ядовитыми слезами.

Много пленников погибло в дороге, а те кто остался, вынуждены брести ничтожное существование в куполе. Это было яйцевидное убежище, с несколькими этажами и десятками маленьких комнаток, возведённое для рабов. Оно помогало переживать осадки, магические бури и иные катаклизмы.

Пять лет назад пленников было триста девяносто два, теперь же едва насчитывается сотня. Существа погибали от хворей, жестокости надзирателей, но чаще всего от голода. Их кормили раз в два дня, выделяя каждому порцию дурно пахнущей субстанции. Те кто был сильнее, без зазрения совести отнимали порции у слабых. На этом фоне происходили множественные конфликты, заканчивающиеся новыми жертвами.

Пленники стали собираться в группы — это облегчало выживание. Схема была проста: три-четыре существа отдают порции <<крепкому малому>>, а тот работает за них в карьере. Увы, эти избранные силачи чаще всего оказывались негодяями и обманывали доверчивых слабаков.

Женщинам приходилось вдвойне тяжелее. После рабочего дня они валились с ног, и всегда держали ухо востро — боялись насилия со стороны <<крепких малых>>. Такое уже происходило, и редко без последствий. Одна из девушек, звали её Сюзи, покончила с собой, узнав что беременна. <<Какое счастье не рождаться!>> — это были её последние слова.

Никакого милосердия от надзирателей ожидать не стоило. Они не проявляли эмоций, никогда не говорили, двигались словно заведенные солдатики, и не снимали свои серых балахонов. За пять лет, ни один из них не изменил своего привычного маршрута во время патруля. А когда заканчивали обход, возвращались в строй недалеко от одного единственного шатра. Там обитал тот самый скупщик рабов, который и привёл пленников к кратеру. Его прозвали Страшилой.

Обращение за помощью надзиратели игнорировали, а стоило тронуть подол балахона, как тут же трубили тревогу и несчастного прошенца убивали на месте.

За убитых возносили молитвы. Мумей поминала каждого из них.

***

Несмотря на незавидное положение рабыни, можно сказать, что Мумей везло. Первое время после прибытия в карьер, она провела на лежанке с перевязанной ногой. Дальше, когда персоны в балахонах стали возводить купол, её по счастливой случайности заселили на верхний этаж. Там обитали ещё три персоны: старая сова Бург, с выпадающими перьями, тучным телом и глазами-блюдцами сверкающими серебром; гном Регнир — маленький, бойкий с рыжей бородой старик, и гоблин Плутош — зеленокожий карлик с острым носом и не менее острым взглядом. Беда сроднила их, и вечерами четвёрка коротала время за разговорами.

Бург вспоминал Матерь-природу, рисуя живописные пейзажи в воображении слушателей. Регнир был не из болтливых, но иногда рассказывал про свою службу капитаном стражи в подземном городе. Плутош говорил на только ему понятном жаргоне, и зачастую молчал.

Четвёрка часто работала вместе, махая кирками и орудуя лопатами. Они были отщепенцами среди пленников, и не вступали в «группы», где за порцию еды была обещана защита. Некоторых личностей это бесило, и Регниру приходилось доходчиво объяснять (зачастую на кулаках), что он и его новые друзья не станут, никому подчинятся. Вскоре их оставили в покое.