Время страстей
Шрифт:
– Думаю, вы можете предложить бродяге поесть, мисс…
– …Маккайи. Кристин Маккайи, – представилась она.
– Кристин, – пробормотал он. Затем снова улыбнулся. – Я бы не прочь что-нибудь пожевать.
– Конечно…
Кристин не могла отвести от него глаз. Она очень надеялась, что он не чувствует ее испуга.
Незнакомец снова улыбнулся и поцеловал ее руку. Кристин залилась краской, внезапно осознавая, что все ее прелести открыты его взгляду: шемизетка и платье порваны как раз на груди. Она с трудом сглотнула и попыталась прикрыться. Незнакомец опустил глаза, скрывая улыбку, затем кивнул на Самсона,
– Мне кажется, нам нужно осмотреть сначала вашего друга, Кристин, – сказал он.
Далила поднялась, стараясь помочь Самсону.
– Входите, мистер, – сказала она. – Я приготовлю для вас лучшую еду, какую готовят на этом берегу Миссури. Мисс Кристин, вы тоже идите сюда. Сейчас согрею воду, что бы вы могли отмыться.
Кристин кивнула, вновь покраснев.
– Что с Шеннон? – шепотом спросила она Далилу.
– Ваша сестра в погребе. Все хорошо. О, слава небесам, все, кажется, хорошо…
Незнакомец пошел к дому, Кристин последовала за ним, глядя на его широкие плечи. Но вдруг остановилась, задрожав.
Он пришел неизвестно откуда, из бескрайней равнины, и спас ее от ужаса и отчаяния. Однако Зик Моро уехал отсюда живой, и он, несомненно, вернется, обязательно вернется, когда благородного незнакомца с ними не будет, и она снова останется здесь одна.
Еще ничего не кончено. Зик приезжал за ней, и он приедет снова. Он не сражается за Миссури, за Юг, за законы рыцарской чести. Война для него – возможность грабить, убивать, мародерствовать и… насильничать. Он приедет за ней. Он выждал момент, когда они меньше всего этого ждали, и снова выберет такой же момент.
Им придется уехать отсюда, подумала Кристин. Это ее дом, единственный дом, который у нее когда-либо был, сколько она себя помнила. Эта земля была мечтой, осуществившейся мечтой бедного ирландского иммигранта. Но этот иммигрант лежит в земле. Гейбриэл Маккайи лежит со своей Кэтлин на маленьком кладбище, что неподалеку от дома. Он лежит там с юным Джо Дженли, который пытался защитить его. Мечта умерла, как и ее отец.
Кристин не могла этого так оставить. Она должна уничтожить всех зиков моро. Она не могла допустить, чтобы отец умер напрасно. Но она боролась и потерпела поражение.
На этот раз она не потерпела поражения, потому что появился незнакомец.
Кристин подтянулась, расправила плечи и посмотрела вслед высокому темноволосому мужчине, который шел впереди легко и с какой-то особенной грацией. Человек с целым набором револьверов и винтовкой. Человек, который целился и попадал в цель с поразительной, сверхъестественной точностью и скоростью.
Кто он?
И вдруг она поняла, что это не имеет значения, ей все равно. Она задумчиво прищурила глаза. И последовала в дом за темноволосым незнакомцем.
Глава вторая
В огромном очаге на кухне весело горел огонь. По запахам, доносившимся с кухни, Кристин могла угадать, что готовила Далила. Эти запахи перекрывали аромат розового мыла, которым она пользовалась. Изрядный кусок бекона шипел на сковороде, она слышала запахи студня из свинины с кукурузной крупой, блинчиков с топленым маслом и сладким сиропом. Далила, конечно же, приготовит яйца своим, каким-то ей одной известным способом, с ломтиками ветчины и хорошо выдержанным сыром. Все это время они экономили продукты. Если не
Удивительно, как у них еще оставались какие-то продукты. Конечно, их выручал потайной погреб. Много раз они сами скрывались в нем. Но сегодня особый день. Сегодня для всех них праздник.
Незнакомец заслужил, чтобы в его честь устроили пиршество.
Дверь в кухню открылась, и Кристин глубже нырнула в пенящуюся воду, налитую в большую медную ванну, которую мать Кристин везла с собой из Бристоля, далекого английского города. Но, как, оказалось, волновалась Кристин зря: вошла Далила.
– Как вы тут, детка? – спросила она. Далила зашла в чулан и взяла бутылку лучшей мадеры из запасов отца Кристин. Она сняла чайник с плиты, чтобы добавить горячей воды в ванну.
Кристин посмотрела в черные глаза негритянки.
– Мне кажется, я никогда не отмоюсь, Далила. Никогда… Даже если буду мыться до Страшного суда.
Далила вылила остатки воды из чайника, выпрямилась и поставила чайник обратно на плиту. Затем подошла проверить бекон.
– Могло быть еще хуже, – тихо сказала она, глядя в окно. – Хвала Господу за маленькие чудеса, что он посылает нам. – Она обернулась к Кристин. – Вы бы поспешили, дорогая моя.
Кристин кивнула и улыбнулась.
– Узнали, как его зовут?
Дверь в кухню внезапно отворилась, и Кристин снова нырнула в воду. Вошла Шеннон, раскрасневшаяся, хорошенькая и очень взволнованная.
– Кристин, ты все еще не вылезла из ванны?
Кристин смотрела на сестру и не знала, сердиться ей или радоваться. Она все еще была под впечатлением утренних событий. Конечно, Шеннон спряталась в погребе. И Кристин хотела, чтобы она спряталась. Похоже, все оказались вовлеченными в эту войну, она никому не позволила остаться в стороне: мужчина ты или женщина, каждый вынужден был выбрать какую-то сторону, выжить можно было, лишь ожесточившись. А Кристин хотела уберечь сестру. Она хотела, чтобы Шеннон сохранила веру в людей и добро. Ей недавно исполнилось семнадцать, и она должна была верить в чистоту человеческих отношений. Она такая юная, светлая, такая хорошенькая… Голубоглазая, с золотистыми волосами, сама красота и чистота. Кристин казалось, что она никогда не была такой. Когда она смотрела на себя в зеркало, то видела лишь жесткие черты лица, ледяной взгляд. И понимала, что выглядит гораздо старше своих восемнадцати лет.
За последние два года, ей казалось, она постарела лет на десять. Жизнь многому научила ее, горе и страдания оставили свой след на ее лице.
– Я сейчас приду, Шеннон, – заверила Кристин сестру.
– Слейтер, – проговорила Далила.
– Что-что? – переспросила Кристин.
– Слейтер. – Шеннон подошла к ванне, встала рядом на колени, опершись локтями о борта. – Его зовут Коул Слейтер.
– Вот как… – пробормотала Кристин. Коул Слейтер. Она мысленно повторила это имя. Имя достаточно простое. Почему, подумала она, он не захотел назвать его?