Время страстей
Шрифт:
Кристин сидела опустив голову.
– Куонтрилл – убийца, – тихо проговорила она. – Но обычно он не трогает женщин.
– А Зик убивает, – опять вставила Шеннон. – Зик убил бы любого. Сейчас он хочет убить Кристин, потому что она отвергла его. Она любила Пола.
– Пола?
– Шеннон!
– Да, Пола Смита. Пол был похож на папу. У него в этой войне не было своих интересов. Он просто хотел работать на ранчо, быть фермером. Но когда пришли бушхокеры [8] и убили нашего папочку, Пол с группой джейхокеров [9]
8
Прозвище партизан-конфедератов во время Гражданской войны.
9
Прозвище канзасских партизан – противников рабства.
Кристин почувствовала на себе взгляд Коула. Она вскинула голову, но ничего в его взгляде прочесть не смогла.
– Так что сегодняшний рейд не был случайным, – проговорил он, не спрашивая, а скорее утверждая.
– Не был, – подтвердила Кристин. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Он должен понять, что все они зависят от милости Зика и его головорезов.
– Вы должны уехать отсюда, – сказал Коул.
– Что?
– Вы должны уехать отсюда, – повторил он. – Складывайте вещи, возьмите кого-нибудь в провожатые и немедля уезжайте отсюда.
Слова Коула звучали как приказ. Но что Кристин могла сказать в ответ? Он случайно проезжал мимо и спас ее, но все произошло случайно. Он ничем ей не обязан, это она обязана ему.
– Я не могу уехать отсюда. Мой отец умер на этой земле. Я должна сохранить ее в память о нем.
– Для чего сохранить? Ваш отец умер, и, если вы останетесь здесь, вас может постичь та же участь.
– Это все, что вы можете сказать?
– А что вы хотите, чтобы я сказал? Я ни чего не могу изменить в этой войне, и правду не скроешь. Поверьте мне. Я бы сделал что-нибудь, если б мог.
Впервые она услышала горечь в его голосе. Снова у нее промелькнула мысль о его прошлом, но тут она увидела, что он встает, и ее охватила паника. Он не мог вот так просто уехать от них.
Кристин тоже поднялась.
– Ведь вы еще не уезжаете?
Он покачал головой.
– Я заметил сигары в кабинете вашего отца. Не возражаете, если возьму одну?
Кристин молча кивнула. Он не уезжал. Пока еще он с ними.
Она слышала его шаги, когда он шел по столовой, слышала, как они затихли, когда он прошел по плетеному коврику. Наконец открылась и закрылась задняя дверь.
– Кристин, что с тобой? – Шеннон с беспокойством смотрела на сестру. – Ты такая бледная.
Кристин улыбнулась, закусив нижнюю губу, и, тряхнув головой, крепко сжала руку сестры.
– Иди помоги Далиле убрать все, ладно? Шеннон кивнула. Кристин повернулась и пошла за Коулом.
Он был на дворе, курил отменную гаванскую сигару, прислонившись
Он услышал шаги Кристин и повернулся. Он ждал, пока она подойдет, с любопытством разглядывая ее.
Кристин не знала, как ей сказать то, что она собиралась сказать. Сжав руки за спиной, она подошла к нему, как ей хотелось верить, с легкой улыбкой на лице. Когда-то она умела очаровывать мужчин. Когда-то… Она могла смеяться, поддразнивать и флиртовать, могла без устали танцевать.
Все это было так давно. Сейчас она чувствовала себя юной и неуверенной в себе девочкой. Она очаровывала мальчиков, а сейчас перед ней мужчина.
Она встала, как и Коул, прислонившись к деревянным воротам корраля.
– У нас хорошее ранчо, – сказала Кристин.
Какой жесткий у него взгляд, подумала она. Он не дает женщине пустить в ход ее уловки. Не дает ей улыбаться, флиртовать, поддразнивать.
– Да, хорошее ранчо, – согласился он.
– Как мне сказать вам, насколько мы ценим вашу помощь…
– Вы уже сказали. Говорите прямо, мисс Маккайи, – проговорил он. – Ведь вы хотите что-то мне сказать. Вот и скажите.
– Я… я… Вам не откажешь в проницательности. – Она метнула на него сердитый взгляд, резко повернулась и уже хотела уйти.
– Останьтесь и скажите, что хотели! – приказал он.
Кристин поняла, что он привык отдавать приказы. И привык, чтобы эти приказы выполнялись.
Но она не собиралась ему подчиняться. Она остановилась на миг, но тут же, расправив плечи, пошла прочь.
Она слышала, как его сапоги мягко ступа ли по земле, но не думала, что он последует за ней, пока не почувствовала, как его сильные руки легли ей на плечи и повернули ее лицом к себе.
– Так что же вы хотите, мисс Маккайи? – спросил он.
Кристин остро чувствовала прикосновение его рук, чувствовала, как он близко. Вдыхала запах кожи, отцовской сигары и едва уловимый запах мадеры. Ей хотелось убежать, но в то же время хотелось дотронуться до его лица и расстегнуть его рубашку, чтобы увидеть темные волосы, которые, она это знала, покрывают его грудь.
– Я хочу, чтобы вы остались у нас.
Он смотрел на нее настороженно, выжидающе.
– Я останусь до тех пор, пока вы не подыщете себе провожатых и не уедете отсюда.
– Нет. – В горле у нее пересохло. Она не могла говорить. Облизала губы и почувствовала, что он смотрит на ее рот. – Я… я хочу, чтобы вы остались до тех пор, пока… пока я не смогу что-нибудь сделать с Зиком.
– Кто-то должен убить Зика.
– Да.
Последовало долгое-долгое молчание. Он освободил ее плечи, окинул ее взглядом.
– Я понимаю, – сказал он. – Вы хотите, чтобы я нашел Зика и убил его ради вас.
Кристин ничего не ответила.
– Я не убиваю вот так хладнокровно, – проговорил он.
Она была не в силах выдержать его требовательный взгляд.
– Я… я не в состоянии бросить ранчо. Я могу вам предложить работу.
– Мне не нужна работа.
– Я… – Она помолчала, затем, в отчаянии стиснув руки, продолжила: – Я могу щедро вознаградить вас.