Время теней
Шрифт:
— Не так, значит, хорошо пока исследовала… — пробормотал Крахар, крутя хвостом. — И кто только изобрёл эту звёздохульную программу-убийцу? Навы?
— Нет, драконы. Дарканцы. А если показывать нечестивым когтем — Норим и команда его исследователей, — Сванора наклонила голову, складывая на груди передние, а крылья за спиной. И наслаждалась произведённым на вздыбившего шерсть жреца эффектом:
— Первый из тех, кому открылись Истинные Звёзды… Родоначальник веры нашей… Кто тебя посвящал в сан, осквернительница Добродетелей?
— Виран Норим из рода Норима, потомок
— Ернес умер этой ночью, — Крахар расправил дырявые крылья вверх в знак почтения и скорби. Сванора повторила жест:
— Жалко, он был верующий, но умный, трудился над полезным артефактом, слышала.
— Почему ты пришла служить в храм Истинных, а не в ратники Радвера? — Крахар вышел из комнаты вслед за Сванорой в коридор катакомб. — Говоришь как они.
— Ещё недавно я говорила как Тёмная, а теперь как атеист? Ты любишь вешать ярлыки, — странная жрица, что решила завершить затворничество, от ответа уклонилась.
— Подожди, — остановил её дракон. — Зачем тогда заниматься призывом Борлака? Вряд ли это поможет остановить заражение, если только не уничтожить разом всех заражённых.
— Кто это? — дёрнула Сванора ухом.
— Я тоже не понял, — смущённо развёл крыльями Крахар. — Сейчас ему как лорду вуалей молятся во дворе, призывая Мстительное Небо на Атрадан.
— То есть, про Тьму говорить — ересь, а новые Звёзды без соглашения с архипастырем вводить — это всё по теологии?
— Я не вмешиваюсь в ритуал, если он уже начался! Мне казалось, что призвать забытое можно лишь с твоей помощью! Зачем же ты ещё здесь сидишь? — вдобавок к Тёмной и атеистке добавилось подозрение в предательстве.
— Как раз вышла. Идём, посмотрим, что они там призывают нам на голову… — темношёрстая поспешила к выходу из подземелий быстрее, не обратив внимание, как спал с её головы капюшон.
Крахар помчался за ней, едва не сбив с ног идущего в обеденный зал дракона. Огрев его хвостом по морде, чтобы не стоял на пути, самец выбежал следом за драконессой, но та уже была вдалеке.
Ритуал на поверхности уже давно вышел из-под контроля. Пока Крахар разговаривал со Сванорой, жрецы уже разделали на жертвенном камне человеческое тело, приготовив его как жертву Звезде. Несмотря на утомлённость и кашель, они продолжали обряд с фанатичной целеустремлённостью. Сванора, рассерженно оскалившись, выставила лапу, чтобы выстрелить кипящей праной, но Крахар её остановил:
— Не смей, зараза сильнее пристаёт к заклинателям. Тебе надо сохранить свой рассудок, слишком много всего ты знаешь… и можешь.
— К заклинателям или колдующим? Это очень разные понятия… — вновь сердясь на неточность и неясность определений Крахара, Сванора вырвала лапу, но послушалась совета. Вместо атаки обратилась к жрецам громко: — Борлак явился мне во сне и сказал свои повеления! Стойте и слушайте, верные!
— Наша воля — наше время! — ответил один из драконов,
— Напасти легли на нашу страну не из-за людей, они, как и мы — жертвы покорства Тьме, нашему врагу. Тьма заразила драконов, она же пытается их лечить. Но продолжайте звать Ярость Небес на Атрадан — если люди не справятся с нами через хворь, то введут войска. Только не просите о гигантских аспокарах, которые всю нашу планету разнесут на молекулярную пыль! Знайте меру!
С этими словами Сванора повернулась и пошла прочь, оставив вызывальщиков в недоумении — ведь им теперь нужно было начинать ритуал сначала, да ещё и выбрать, к кому обращаться. Крахар же хихикнул в распахнутое крыло и с чувством выполненного долга отправился по своим делам.
Глава двадцать пятая — Воплощение воли
Открывшийся с небес вид был просто великолепен: изысканное здание, похожее на многоярусную красно-золотую пирамиду, красиво украшенное резьбой, с множеством аккуратных балкончиков. И окружение радует глаз: искусственные реки обрамляли аккуратный сад, состоящий из невысоких деревьев и кустарников. Нарата, совершая круг над обителью Далезора, даже залюбовалась этой красотой, вот только она прилетела сюда для дела.
Ауры мирувея не наблюдалось поблизости, но Нарата не стала его искать специально. Тем более сперва ей хотелось с другой крылатой поговорить, со старой знакомой. Нарата не видела Виэнель с её свадьбы, надо было удостовериться, что с нею всё в порядке, и жизнь среди поконников не повредила ей физически и духовно. К тому же никто, кроме нашаранки, не расскажет объективно о том, что творится в закрытой стране антов.
— Рада видеть тебя в добром здравии, учитывая, что творится в остальном мире, — поприветствовала её драконесса, встречая в саду.
Виэнель была без одежды, но на шее у неё находилось сверкающее разноцветными камнями ожерелье, передние лапы украшали браслеты, начинающиеся от предплечья и тянущиеся к запястьям серебристыми лозами. Гриву драконесса заплела в косу, также покрытую казалось бы прозрачными листьям — а на деле умело огранёнными драгоценными камнями. Нашаранки такие причёски не делали, чтоб не оставлять шею открытой зубам и когтям окружающих, но у антов были другие общественные предрассудки, и даже Аменемхат не стала им перечить.
— Нашей волей, — даже для нашаран привычный ответ звучал сейчас довольно грубо, но Нарата после расставания с Тьмой и родителями начала понимать Вселенную глубже. И не могла не расстраиваться этому. Виэнель пока не понимала, но уже чувствовала.
— Ты снова изменилась… Знаю, ты не захочешь, чтобы я тебя утешала, ты драконесса дела, а не слов.
— Поэтому анты огласили своё пророчество, а я воплотила, — Нарата посмотрела на живот Виэнель. — Иначе был бы шанс обломаться Далезору, если у вас родится сын, а не дочь.