Время терпеливых (Мария Ростовская)
Шрифт:
…
Князь Александр хмурился, кусал губы. Письмо, полученное от отца, только что не жгло руку.
"Здравствуй, сын мой возлюбленный Олександр. Пишу тебе послание сие в надежде, что поймёшь ты и не откажешь.
Занял пустующий стол Смоленска князь Литовский Миндовг. И понять его можно — кто не подберёт имущество, бесхозно на пути-дороге лежащее? Понять, но не спустить с рук. Это важно.
Это сейчас Миндовг тебе почти что союзник. Коли укрепится он в Смоленске, то вскоре силу наберёт
И потому прошу у тебя подмоги, хотя бы тысяч десять ратных людей. Потому как своих сил у меня негусто, даром что вся Владимирская земля с Переславщиной вкупе под рукой моей обретается. Токмо земля та нынче скудна и пусынна, и рати достойной вельми трудно собрать мне.
Так что думай и поторопись. Покуда есьм у меня возможность взять Смоленск без приступа и осады долгой, потом такой возможности не будет. Удержать сей город не надеюсь, однако, но то уже отдельный разговор — кто там князем Смоленским будет и как… Сейчас важно наискорейше литвинов оттуда выбить.
А в остальном не буду тревожить тебя. Живём мы тут скудно, да уже не голодной смерти ждёт народ. Даст Бог, так и поднимемся.
Мать здорова, слава Господу, и шлёт тебе отдельный привет.
За сим остаюсь отец твой Ярослав. Здрав будь и крепок"
Александр положил письмо на стол, задумался. Прав отец, прав… Конечно, немцы угроза наипервейшая. Но послать рать не такой уж и риск. Подготовиться к походу немцам время надобно, да пока узнают… К тому времени рать уж назад вернётся…
А если не вернётся?
Александр решительно тряхнул головой.
— Случь, ты не спишь?
В соседней комнате послышалась возня, и заспанный человек в накинутом на плечи полушубке возник на пороге
— Спал, княже, прости. Сморило. Ты-то чего не спишь, ночь глубокая на дворе?
— Некогда спать, Случь, некогда! Рати готовить надобно, к отцу на подмогу засылать!
— Ну? — Случь засопел. — А вече?
— Без всякого веча! Восемь тысяч своих воев есмь у меня, их пошлю немедля!
…
— Ух ты малый какой, а? Зубастый стал какой, слышишь, мать?
Княжич Юрий радостно лепетал, улыбаясь от уха до уха. Княгиня Елена улыбалась, наблюдая за вознёй мужа с младенцем. Редко, ох, редко выпадают сейчас такие минуты.
После недавних ужасов, угрозы осады полчищами татарскими, Киев уже не отпускала тревога. Поганые отошли к Чернигову и взяли его в кольцо. По счастью, Десна ещё не встала, и потому удалось вывезти их Чернигова по воде почти всех нератных людей, баб и ребятишек малых — угроза падения города была реальна, и про судьбу Рязани помнили все.
— Слышь, Елена… — перестал улыбаться князь Михаил. — Женить хочу Ростислава.
Княгиня
— Воля твоя, княже. На ком?
— На ком? На ком… Вот угорский владетель Бела имеет девку на выданье.
— На угорской княжне? — Елена округлила глаза.
Михаил встал, прошёлся по комнате.
— Подмога нам надобна до зарезу. К полякам-мазовам сам поеду, ладно… А Ростиславу саме время с уграми породниться. Крепкий народ.
Елена опустила глаза.
— Тебе видней, Михась.
Михаил крякнул.
— Эй, кто там! Лешко, ты где?
В горницу просунулась голова тиуна Лешко, того самого, что некогда звал княжну Марию на смотрины. За прошедшие годы тиун раздобрел, бородой обзавёлся, но прыти и чутья отнюдь не потерял — вот, пожалуйста, тут как тут по первму зову, будто под порогом лежал.
— Здесь я, княже.
— Распорядись там, пусть ладью готовят самую быструю. Завтра с утра в Чернигов, за Ростиславом Михайловичем… Хватит ему удаль молодецкую тешить, пора делом заняться.
…
— Ну здравствуй, князь Миндовг.
— Здравствуй, князь Ярослав.
Они стояли друг перед другом, глядя оценивающе и цепко.
— Сядем? — Ярослав Всеволодович указал на поваленную ветром сосну.
— Можно, отчего нет, — Миндовг подобрал плащ, не сводя глаз с князя Ярослава, уселся на ствол боком. Ярослав уселся рядом, но на расстоянии вдвое больше вытянутой руки.
— Не такой помощи ждали мы от тебя, князь.
— В таких делах, княже, кто успел, тот и съел. Смоленску нужен князь. И этот князь — я.
— Уверен? — усмехнулся Ярослав.
Миндовг прищурился.
— А разве у тебя есть чем возразить, Ярослав Всеволодович?
— Для такого дела найдём. Двадцать две тысячи ратных как тебе?
Миндовг побарабанил пальцами по обнажившемуся из-под коры серому древесному стволу. Не врёт, похоже. Разведка донесла — примерно так и насчитали. Немалую рать собрал князь Ярослав, и откуда только? Выходит, не совсем уже бессильной лежит вся Северо-восточная Русь.
Невдалеке маячили островерхие шлемы-шишаки охраны, с той и другой стороны. Витязи оцепили обширную луговину с единственной упавшей сосной. Чуть подалее виднелся русский лагерь, дым многочисленных костров доносился сюда, в чисто поле…
— Двадцать две тысячи довод серьёзный, — заговорил Миндовг. — Но мои люди под защитой городских стен…
— Смоленск ведь русский город, — усмехнулся Ярослав. — Что ж мы, татары, на стены лезть? Уж худо-бедно калиточку в город найдём. Покажут добрые люди. Не всем в Смоленске твоя рука по нраву, не в обиду тебе будь сказано, княже.
Миндовг снова помолчал.
— Я мог бы тебе возразить, князь Ярослав. Очень сильно мог бы тебе возразить. Но я этого делать не буду. Потому что псы-рыцари спят и видят, как бы втянуть Литву в войну с Русью. Поэтому я ухожу. Сейчас ухожу, князь Ярослав.