Время терпеливых (Мария Ростовская)
Шрифт:
Раскалённый валун ударил в щит, прикрывающий обслугу орудия. Брызнули щепки, повалил дым и пар от сырого дерева. Китайский мастер побледнел — за этим щитом он только что стоял.
— Метко бьют урусы, э, мастер Ли? — прищурился Бату. — Что, если они сожгут твои машины?
— Если даже они повредят или сожгут пару машин, Повелитель, это их не спасёт! Мы построим новые, и очень быстро! — китаец указал рукой на сваленные поодаль брусья и свежеошкуренные брёвна — запасные детали камнемётов.
— Ты
— Пока всего, о Повелитель!
— Хорошо. Работай!
Уже отъезжая, Бату-хан подумал: надо бы запомнить этого китайца… Э, пустое! Всех не упомнишь.
…
— … Да, мы обещали. Но кто знал, что так всё обернётся. Посылать войска на помощь Киеву сейчас равносильно самоубийству! Никто не вернётся назад.
Пламя свечей било в глаза, до рези. Князь Михаил опустил веки, но и это не помогло: багровый отсвет гулял под опущенными веками, точно отсвет недалёкого пожара… Что-то у меня с глазами, подумал Михаил…
— Пойми нас, Михаил Всеволодович, — мягко, проникновенно заговорил Конрад Мазовецкий, так и не дождавшись ответа. — Мной посланы гонцы к Генриху Силезскому и к чешскому королю Ваславу Железному. Но нужно ещё золота и серебра…
— Весьма сожалею, — прервал князь Михаил, открывая глаза. — Но поход сей вам придётся организовывать на свои.
Епископ краковский пожевал губами.
— Значит ли это, что казна великого князя Михаила Всеволодовича показала дно? Или просто он жалеет средств на священный поход?
— Это значит, твоё священство, что вкладывать деньги в никуда я не намерен, — жёстко ответил Михаил. — Более того, приличные люди в таких случаях возвращают задаток.
— Это невозможно, князь, — голос Конрада тоже стал напряжённым. — Эти деньги потрачены на сбор войска, вернуть их немыслимо.
— Ну я же так и понял, — кивнул Михаил. — Однако отныне все расходы по обороне ляшских и мазовских земель лягут на вас, господа. В конце концов, это ваши земли.
— Речь идёт о помощи Руси, князь Михаил.
— Уже не идёт. Себе бы успели помочь вы, и то хлеб.
Князь Михаил встал, обвёл глазами собравшихся.
— Благодарю за гостеприиимство, господа. И, само собой, за оказанную помощь.
…
Тяжкий удар потряс стену, и целый пласт каменной кладки разом осыпался, обнажив неровную, щербатую выбоину. Воевода выругался. Надо же… А с виду словно из цельного камня стена вытесана. Ведь яйца куриные в раствор клали, так в древних документах записано. Должно быть, на базар пошли те яйца… Или это время ослабило так кладку древних киевских стен?
Неподалёку торчали обгорелые останки метательной машины. Почерневший каменный блок лежал в окружении головёшек и покрытых окалиной
Новый удар, и снова сыплются камни из обветшавшей стены. Воевода вдруг ощутил приступ отчаяния. Всё бесполезно. Как заливать водой обгоревшего с головы до ног. Всё, что они делают, способно продлить агонию осаждённого города, не более того.
Сзади послышался топот копыт, и вестовой подлетел на взмыленной кобыле — видно, гнал во весь опор.
— Воевода, беда! Пролом на Ярославовом городище! Поганые на приступ пошли!
— А ну, всех собирать! — рявкнул воевода. — Ночную смену поднять! Все к пролому!
…
Кони ступали по мягкому свежевыпавшему снегу, и оттого шаг из казался неслышным, несмотря на тихую погоду.
— Повезло нам, княже, — старший из витязей охраны указал рукой на перевал, над которым сияло ярко-голубое небо. — Местные говорят, нечасто такая погода бывает в здешних горах. Зимой на перевале трудно.
— Ничего, Ставр. Бог даст, перейдём, — откликнулся князь Михаил.
— Может, зря проводника не взяли?
— Не в первый раз идём. Обойдёмся.
Князь Михаил лукавил пред собой. Обида толкнула его на спешный отъезд из Кракова, тут не до проводников. Другую же мысль князь давил в себе нещадно, и уже не мог задавить.
Всё бесполезно. Всё. Не устоять златому Киеву, и не устоять всей земле русской. Последние дни князь не раз вспоминал вещий сон — да, именно так! — открывшийся дочери Феодулии давным-давно. Геенна огненная и мрак кромешный… Вот она геенна. И мрак не замедлит явиться.
Строго говоря, визит к королю Бела Арпаду тоже бесполезен. Вряд ли угры двинутся на помощь Руси. Да и поздно уже, похоже, спасать Киев. Но, может, не поздно укрепиться в Волыни? Владимир город крепкий, пусть и деревянные стены у него…
Нет. Бесполезно, всё бесполезно. Под Киевом был бы шанс, никак иначе. Всё остальное мечты, самообман…
Еловая лапа, осыпанная снегом, дрогнула, и снежный ком обрушился на голову князя, прервав раздумья. Михаил отряхнулся, протёр снегом лицо, будто впервые увидев, где оказался. Пора бы уже и отрезветь, княже.
Князь крепко стиснул зубы. Что будет, то и будет. Он должен попытаться.
Между тем безветрие как-то незаметно кончилось, и свежий ветерок уже посвистывал в кронах, набирая силу.