Время terra incognita
Шрифт:
городам, ни по уже ушедшим людям. Особенно такими мелкими и злыми слезами.
Он протянул ей свой платок: -Возьми.
– У меня есть.
– Послушай- сказал Мотылёк: -И на Марсе будут города и у других звёзд тоже будут. Война закончится и снова будем строить города и корабли. Просто
немного позже, чем могли бы.
– Я знаю- она смахивала слёзы кончиками пальцев и по детски шмыгала носом.
Один из рабочих осторожно спросил: -Тогда почему ты плачешь.
– Так. Просто…
– Нет, скажи-
Девушка настороженно, будто зверёк, посмотрела на них. Помедлила и наконец выпустила из себя то, что носила уже несколько дней: -Гады к
Новоснежовску подошли. Там всех эвакуировали, кроме тех, кто в гражданской обороне состоял. А Ленка состояла. И Максим состоял. От них уже
третий день никаких вестей и дозвониться не получается. В новостях говорят – на подступах к Новоснежовску идёт бой. А дозвониться не получается.
Повинуясь подсознательному импульсу, просчитывать которые у искусственных интеллектов так плохо получается, парень обнял девушку, прижал к себе
и молчал. Девушка сначала дёрнулась, но успокоилась и её дыхание стало из рванного спокойным. Рабочий укоризненно посмотрел на Мотылька, без
слов укоряя его за то, что он не догадался сам сделать так.
– Ленка моя сестра, а с Максимом мы ходили в школьный астрономический кружок- объяснила успокаивающаяся девушка. Видимо ей нужно было
говорить, высказать до конца и объяснить чужим, случайным людям. Случайным - да. Но не чужим, совсем не чужим.
– У Максима был такой классный телескоп- продолжала она говорить: -Мы радовались, что у него есть такой и даже немного завидовали. Он был не
жадный – всегда давал посмотреть. Максим подарил телескоп школьному астрономическому кружку, когда закончили школу. Лена ещё ругалась. Они уже
тогда собирались пожениться, когда станут постарше. Лена ругалась: взял моду семейное добро раздавать. Максим смеялся и шутил над ней. Я тоже
смеялась. Лена дулась, но понарошку, не по-настоящему.
– Тебе комбинезон щёки не колет?- спросил парень.
– Нет. Можно я ещё так постою? Пока не закончится дождь.
– Можно- разрешил рабочий. Так они и стояли – в обнимку. Чуть в стороне - его товарищи и Мотылёк. Ожидающие пока не пройдёт короткая летняя
гроза.
Заметив просвет в тучах, Мотылёк выглянул из под козырька и получил в лоб холодной, крупной каплей.
– Дождь кончается…
Девушка отстранилась от парня виновато посмотрела на мокрое пятно от её слёз оставшееся у него на груди: -Спасибо ребята. Всё хорошо. Мне только
нужно было кому-то рассказать. Только рассказать.
– Наверное сеть отрезали. Там ведь бой- сказал Мотылёк.
– Конечно- согласилась девушка.
Парень спросил: -Тебя проводить?
– Не надо.
– Всё равно провожу.
– Хорошо. Я в управление
– Ребята, скажите, мастеру, что немного задержусь- попросил парень товарищей
– Вы идите- сказала девушка Мотыльку: -Со мной всё хорошо. Честно-честно.
Чёрная полоска дороги влажная и потому кажется ещё более насыщенного, чёрного цвета. По ветвям деревьев и кустов сбегают капли, повисая на
кончиках оттянутых книзу листьев. Пройдёшь рядом – упадут. Грозовая туча уходила в сторону, шире и шире открывая окно в голубое небо.
Пока Мотылёк шёл к почте, из головы не выходил случайно услышанный разговор. Все, кто погиб или ещё погибнет в этой глупой, дурацкой и страшной
войне. Они никогда не увидят ни первого марсианского города. Не застанут начало великолепного проекта по охлаждению Венеры, для подготовки её к
исследованию и колонизации. Старт первого межзвёздного корабля. Мир, населенный кроме людьми ещё и искусственными интеллектами, сотнями и
тысячами интеллектов. Возможно, и он сам не застанет этого. В смысле первого межзвездного корабля, а не сосуществование людей и интеллектов.
Возможно, он не застанет. Но те, кто погиб, не застанут точно, без всякого «возможно». Ни городов, ни кораблей, ни даже интеллектов.
Но ведь они знают- подумал Мотылёк: -Все те, кто сейчас отстреливается от заражённых или готовиться гореть под огнём «святых легионеров». Все кто
погиб в войнах прошлого, сражаясь за будущее. Они точно знали и знают, что так обязательно будет. И города и корабли и мир и коммунизм и всё
остальное. За это они сейчас сражаются. Чтобы всё это однажды было. И мир и коммунизм и корабли и города.
Они знают, что так будет. И я тоже знаю. Мы обязательно сделаем всё это после того как закончится война. Мы очень постараемся, чтобы она была самой
последней войной людей с людьми- пообещал себе Мотылёк. Пообещал и вдруг вспомнил: «…вместо Марса – танки, вместо Венеры – ракетно-
артиллерийские комплексы … Не будет танков и РАК-ов, не видать ни Венеры, ни Марса».
На почте пусто. Все кабинки дальней связи пусты. Мотылёк синхронизировал коммуникатор с обслуживающей системой.
В вытянутой, похожей на пенал, кабинке сформировалось изображение молодой девушки в простом светлом платье. Он попытался на глаз определить: прибавила ли она возраст своему графическому интерфейсу с прошлого раза или оставила прежний.
– Здравствуй Денис. Я подготовила массив данных характеризующий мгновенный слепок моей структуры. Время передачи в твой коммуникатор – семь
минут. Хочешь пока посмотреть результаты моего самоанализа?
– Эра- Мотылёк был слишком возбуждён, чтобы придерживаться правил вежливости: -Эра, расскажи мне: что такое коммунизм?