Время Тьмы
Шрифт:
Джил улыбнулась, представив картину, которую он изобразил, сравнивая невольно с домом своей матери.
– И вы оставили семью только для того, чтобы учиться? – его голос звучал удивленно и недоверчиво.
– Мне ничего не оставалось, – сказала Джил. – Я хотела стать ученой, а они не могут понять, что мне не надо ничего другого.
Опять долгое молчание. Впереди в темноте вспыхнули желтые фары. Длинный и низкий цементный мост, пересекавший автостраду, казался огромным на фоне бледных холмов; мимо прогремел
– Это забавно, – сказал он наконец.
– Что кто-то так любит учиться? – нотка сарказма прозвучала в ее голосе, но он сделал вид, что не заметил ее.
– Что у вас такое сильное стремление, – спокойно сказал он, – понять можно. Что же касается меня, то я никогда особо не стремился ни к чему такому, в том смысле, чтобы отказаться от всего ради этого. Звучит резко, да? И глупо.
– Да, – сказала Джил и переключила внимание на дорогу.
– Это там вы наткнулись на Ингольда?
Она покачала головой: ей не хотелось обсуждать с этим парнем личность Ингольда.
Руди, однако, настаивал.
– Вы можете мне сказать, что все это было, черт возьми? Он действительно такой чокнутый, каким выглядит? Или нет?
– Нет, – уклончиво ответила Джил. Она пыталась найти разумное или хотя бы толковое объяснение всему, которое можно было бы подсунуть Руди. Кроме того, в тот момент ее охватило странное беспокойство. Они приближались к ярким огням хайвэя.
Ослепительно сияли рекламные щиты, грубые краски пылали в темноте, мимо проносились машины с желтыми глазами, дико смотрящими в ночь. Джил узнавала дорогу, которую видела в беспокойном мучительном сне прошлой ночью, подсказавшем ей, куда она должна идти, потом Джил схематично набросала следующую главу своей диссертации, над которой надо будет работать всю ночь, чтобы уложиться в предельный срок к семинару. Но ее сознание беспорядочно перескакивало с одного на другое, вновь и вновь возвращаясь к тому тихому уединенному дому и сверкающему клинку вскинутого меча.
– Вы-то верите ему, – вдруг услышала она.
Джил повернулась и встретилась с Руди взглядом.
– Вы верите ему, – повторил он тихо. Это прозвучало не как упрек, а как утверждение.
– Да, – сказала Джил, – да, верю.
Руди отвернулся от нее и посмотрел в окно.
– Фантастика.
– Это звучит нереально... – начала она.
Он повернулся к ней.
– Но не тогда, когда он это говорит, – возразил Руди, осуждающе подняв палец, как будто она собиралась это отрицать. – Он вызывает
– Вы еще не видели, как он появляется из Пустоты, – с восхищением сказала Джил, – а я видела.
Что-то остановило Руди, он не мог заставить себя сказать: «Я тоже».
Но почему? Потому что знал, что это могла быть просто галлюцинация, вызванная ярким солнечным светом и тяжелым похмельем. Хотя как же быть с той пылающей трещиной света, скручивающей воздух?
– Но я не видел этого, – протестовал он, – все это было как бы у меня в голове.
И, как эхо, он вдруг услышал голос Ингольда: « Ты знаешь, что видел».
«Я знаю, что видел. Но если все это не было пьяной галлюцинацией, откуда он знает об этом?» – Руди вздохнул, чувствуя себя уставшим и разбитым.
– Верьте тому, что считаете нужным, – сказала Джил, – это не столь важно. Он сегодня ночью возвращается в свой мир, он и Тир. То есть они исчезнут.
– Сказки! – настаивал Руди. – Зачем надо... колдуну таскать похищенного принца из этого мира в другое место?
Джил пожала плечами, не отводя глаз от дороги.
Разозлившись, он продолжал:
– И потом, если он и собирается вернуться сегодня в тот мир, где имеет магическую силу, зачем ему надо брать мои спички? Они ему там нужны?
– Конечно, не нужны, – охотно согласилась Джил. Потом до нее дошел смысл слов Руди, и она быстро взглянула на него. – Вы говорите, он взял их?
– Как раз перед нашим отъездом, – сказал Руди, поздравив себя мысленно с тем, что оставил и себе парочку. – Зачем ему понадобились спички?
Джил почувствовала, как кровь в ее жилах словно замедлила свое движение.
– О, Боже мой, – прошептала она.
«Я имею право рисковать собственной жизнью... Но я избегаю рисковать жизнями других...»
Конечно же, он солгал, этот невероятный Ингольд, но зачем?
Она повернула «Фольксваген» к краю дороги; подозрение переходило в уверенность, когда потертые шины затряслись по камням немощеной обочины.
Была только одна причина, по которой колдун нуждался в спичках, колдун, который в своем мире мог вызвать пламя по своему желанию.
Он не говорил о возвращении, пока она не предложила остаться с ним, пока не заговорила о возможности Дарков преследовать его через Пустоту. Он отказывался покинуть Гей до тех пор, пока тем, кто нуждался в нем, уже ничем нельзя было помочь. И он лучше испытает собственную судьбу, чем будет рисковать кем-нибудь еще.
– Приехали, выходите, – сказала она. – Я возвращаюсь.
– Что за черт? – Руди уставился на нее, отказываясь что-либо понимать.
– Он лгал, – сказала Джил, ее голос внезапно задрожал от напряжения. – Он лгал о возвращении через Пустоту сегодня ночью. Он хотел избавиться от нас обоих, убрать нас оттуда, прежде чем придут Дарки.