Время Тьмы

Хэмбли Барбара Джоан

– Ты сумеешь вызвать немного света? – спросила она. – Земля выравнивается, мы могли потерять дорогу. Смотри.

Там было, в действительности, только одно, на что можно было смотреть: маленькая площадка оранжевого света, далекая и яркая в холодной пустыне.

– Томек Тиркенсон у Убежища. Это его огни вокруг дверей.

– О'кей, – сказал Руди. – Мы можем ориентироваться по ним, если ничего другого нет.

Несколько раз он пытался вызвать свет, но эта задача оказалась непосильной для его утомленного сознания. Они снова двигались,

все время держа направление на маленькую оранжевую звезду, путь, невероятно тяжелый, по крутой, неровной земле.

Он слышал из повозки позади него тонкий протестующий плач Тира и измученный голос Альды, успокаивающий его. Потом Руди наступил на что-то твердое, что, скользя, катилось под ноги, споткнулся и, падая, схватился за это.

Это был железный кухонный котел. Несмотря на холод и опасность, он усмехнулся – другие добрались так далеко. Вся долина, наверное, была усеяна оставленной утварью, выброшенной прочь в последнем отчаянном усилии дойти. Ну, уж если они смогли сделать это, то сможет и он.

И потом Руди почувствовал это – дыхание ветра в тишине, ветра, не похожего на могущество бури, но слабого неустойчивого шепота, говорившего о камнях и сырости, теплом мраке; слабое шевеление воздуха наверху и сзади и со всех сторон. Повернувшись, он увидел Тьму.

Как он увидел их, он не знал точно – возможно, каким-нибудь колдовским чутьем, усилившимся от тренировки своих способностей.

Дарки текли по снегу к повозке, едва различимые один от другого или от колеблющейся иллюзорной реки, по которой они плыли. Кнутообразные хвосты рулили и вращались, Дарки двигались извилистым скольжением, суставчатые ноги сгибались складками, как бамбуковое оружие, под мягкими мокрыми щупальцами слюнявых ртов.

С минуту он стоял загипнотизированный, зачарованный меняющимися формами, теперь видимыми, колеблющимися привидениями.

Он удивлялся, в каком смысле можно говорить об их материальности вообще. Какие атомы и молекулы создали эти лоснящиеся пульсирующие тела? Какой мозг задумал те головокружительные лестницы, что ведут в подземный мрак?

Потом один из волов издал дикий рев ужаса и попытался прыгнуть вперед; он упал, потянув вниз своего соседа в клубке сбруи, расщепляя дышло повозки своим весом.

– Тьма! – отчаянно закричал Руди, предупреждая, и попытался вызвать свет, любой свет, на помощь против невидимых врагов.

Он услышал крик Альды.

Потом темноту рассекла ослепительная вспышка колдовского света, и эта льющаяся река тени и иллюзий сломалась под ударом и отхлынула прочь, как огромный клуб дыма.

Ингольд подошел, шагнув из неестественной тишины, его тень была тяжелой и голубой на сверкающем снегу.

– Разрежь ремни у этого вола, помоги госпоже выбраться из повозки и пойдем скорее... – коротко приказал он. В сияющем свете к ним подбегали стражники с измученными заиндевевшими лицами.

– Янус, как ты думаешь, ты сможешь пробиться до замка?

Начальник стражи, едва

узнаваемый подо льдом, покрывшим его волосы и плащ, искоса посмотрел на далекий свет, на фоне которого маленькие фигурки людей были теперь ясно видны.

– Да, – выдохнул он. – Ты опять спас нас.

Ингольд возразил:

– Ты сказал это уже мили на полторы раньше. Моя госпожа... – он обернулся к повозке.

Ледяной Сокол освободил волов, но повозка явно уже ни на что не годилась. Из-за занавесок выглянуло белое лицо, обрамленное темнотой черного мехового капюшона и каскадом волос цвета воронова крыла. Руди быстро шагнул к повозке.

– Нам надо бежать туда, малышка, – мягко сказал он, и она кивнула, повернувшись без лишних расспросов в тень повозки, чтобы достать Тира.

Она снова появилась мгновение спустя с плотно закутанным ребенком на руках, лицо ее было бледным в свете Ингольдова посоха, глаза расширены от страха. Джил протянула руки и неловко приняла ребенка, а Руди помог Минальде спуститься со сломанного передка повозки. Несмотря на две пары перчаток и свои окоченелые пальцы, он ощутил прикосновение ее руки.

– Это далеко? – прошептала она.

Джил кивнула на оранжевое сияние у дверей Убежища.

– Около двух миль.

Альда забрала ребенка, ощущая холодное колющее чувство, знакомое и раньше, – подсознательное понимание присутствия Тьмы. Дарки не были сокрушены появлением света, они просто отошли, чтобы выждать.

Ветер все еще шумел наверху, но вокруг них воздух был жутко спокойным. Со всех сторон в долине они слышали голоса, искаженные холодом и расстоянием, голоса страха, отчаяния и надежды.

Беглецы на протяжении темных гор двигались к огням Убежища, невидимые фигуры прокладывали себе путь через тишину и глубокий снег, но внутри светящегося круга от посоха Ингольда маленькая кучка стражников вокруг упавшей повозки была одинокой. Заиндевевшие, они казались какими-то фантастическими ледяными созданиями, украшенными алмазами и выдыхающими кристаллический дым. И за ними, неразличимое в черно-голубом океане ночи, чувствовалось невидимое шевеление.

Ингольд подошел к людям у повозки, его свет был резким на их усталых, изможденных лицах. Ингольд способен был наделять своей силой остальных: Джил обнаружила, что ей стало теплее от его присутствия, как от огня, и увидела, что Руди и Альда казались не такими измученными. Он быстро коснулся рукой щеки Альды и строго посмотрел ей в глаза.

– Ты сможешь выдержать это?

– Я должна, – устало проговорила она.

– Молодец. Руди...

Руди нерешительно шагнул вперед.

– Направь свою энергию через посох, для этого он и предназначен, а не для того, чтобы ты не спотыкался.

Руди удивленно посмотрел на шестифутовый дорожный посох, который вырезал для себя много миль назад у дороги.

– Уф... вы имеете в виду, что это все? Не надо делать ничего особенного, чтобы посох стал волшебным?