Время твари. Том 2
Шрифт:
Он поднял глаза на стражников.
Лицо капитана не выражало абсолютно ничего — как медная пуговица. На рожах его подчиненных был оттиснут благоговейный страх. Гархаллокс вдруг заметил, что щеки и лоб одного из рядовых стражников были расцарапаны, словно кто-то совсем недавно пытался выдрать ему глаза.
Во взгляде советника вспыхнул интерес и даже… что-то вроде надежды.
— Ты был в том, седьмом, храме? — спросил он.
— Так точно, ваше сиятельство, — моментально, будто бы бездумно отчеканил стражник.
— Тебе в храме повредили лицо?
— Так точно, ваше сиятельство!
Огонек надежды в глазах
— Что, кто-то из чернолицых был жив?
— Никак нет, ваше сиятельство!
Взгляд советника потускнел. Капитан сделал крохотный шажок к стражнику с исцарапанной физиономией и толкнул того локтем в бок.
— Ага! — гаркнул стражник еще громче, будто удар командира волшебным образом заставил его легкие раздуться шире, а голосовые связки — сократиться сильнее. — Но, ваше сиятельство, тамотко один мужичок шарился! Мы ему харю, то есть сморкальник… то есть морду… немного того… почистили и выпроводить собирались, а он — в драку кинулся. И почти везде так, парни наши сказывали. Едва только где золотые эти… круглые крыши появляются, сразу народишко набегает. Уж и драться сколько раз приходилось. Как золото видят, так шалеют.
Гархаллокс уже не слушал стражника. Поняв это, капитан двинул локтем стражника снова, и тот немедленно заткнулся.
Несколько ударов сердца советник молчал. Потом покачал седой головой. Медлить дальше было бы глупо…
Первый королевский советник подал знак ратникам отойти и поднялся с кресла.
Он встал над телом, закрыл глаза и вытянул руку ладонью вниз. Затем с некоторым усилием заставил себя положить ладонь на ледяную грудь мертвеца.
Гархаллокс решил отказаться от практикования магии, когда сложил с себя звание архимага Сферы Жизни. Но сейчас применить магию ему было просто необходимо. От того, что он сейчас узнает, зависит многое…
Черное тело неожиданно вздрогнуло. Волна дрожи передалась и советнику. Мягкий живот Гархаллокса сильно колыхнулся, пряди седых волос и борода на мгновение вздыбились, словно от порыва ветра. Первый королевский советник рывком отнял руку и отшатнулся. А затем открыл глаза, тяжело дыша…
Используя мертвое тело, узнать причину смерти при помощи магии было нетрудно. Но никто из магов не любил проделывать такое, потому что для этого следовало войти в контакт с теми частичками жизненной энергии, что еще оставались в трупе, и как бы пропустить момент смерти через себя. В каком-то смысле пережить эту смерть. Такой способ считался наиболее верным.
Гархаллокс опустился в кресло. Что ж… То, что он предполагал, и то, чего боялся, подтвердилось. Чернолицых убила не какая-то неведомая болезнь. И не яд. И они не «подохли сами собой», как выразился капитан дворцовой стражи. Что-то попросту вынуло из них жизнь, мгновенно превратив живое в мертвое.
«Великий Чернолицый больше не нуждается в своих детях, — мысленно проговорил Гархаллокс. — Его детям больше не нужно кормить Отца своим служением. Он вернул себе язычки темного пламени силы, которые вкладывал в них при посвящении. Ему больше не нужны его святилища, и он оставил их. Потому что Ибас покинул тьму междумирья. И вошел в наш мир, обретя для этого должную оболочку. Теперь он будет питаться сам…»
Указавший-Путь знал, что так все и будет. Знал давно. Он знал, что нашел во время своих странствий по сумрачным просторам Темного мира Константин, в
Гархаллокс почувствовал, как его одежда мгновенно взмокла от выступившего по всему телу пота.
«Ты ничего не мог сделать, — сказал он себе. — Хоть ты был единственным, кто осмеливался предостерегать Константина, ты все равно ничего не мог сделать. Что тебе еще оставалось? Попытаться убить старого друга? Этого не удалось бы тебе и не удалось бы никому… Оставалось только наблюдать. И время от времени продолжать взывать к тому человеческому, что еще осталось в нем…»
Капитан дворцовой стражи опять решил обратить на себя внимание первого королевского советника.
— Сколько золота-то в королевскую казну привалит! — подобострастно прогнусил капитан. — Ить, я так понимаю, что не последний храм мы отыскали, да, ваше сиятельство?! Вот радости-то!
Гархаллокс очнулся и посмотрел на капитана. На лбу советника налилась и засверкала в свете пламени факелов крупная капля пота.
— Пошли вон отсюда, — сипло пробормотал Гархаллокс. — Безмозглые чурбаны. Пошли вон! — заорал он.
ГЛАВА 4
Королевские войска ползли на равнину, расстилавшуюся под Предгорьем, отряд за отрядом, тяжело и неотвратимо — как тучи заволакивают небо. Немалая часть долины занята была уже войсками, а тускло отсвечивающие железом потоки текли и текли, и казалось, не будет им конца.
Девять знатных рыцарей, владетелей земель и замков, пришедших сюда, в Предгорье Серых Камней Огров, и приведших верных им воинов, чтобы сразиться с тем, кто, устроив заговор, беззаконно занял престол великого Гаэлона, стояли сейчас тесно друг к другу на открытой площадке вершины одной из скал, возвышавшейся над Предгорьем, как сторожевая башня. Девять — и бывший первый королевский министр господин Гавэн.
Эрл чувствовал левым плечом плечо сэра Боргарда, хозяина замка Орлиное Гнездо, а правым — плечо барона сэра Уриха, владетеля большого замка и прилегающих к нему нескольких деревень в окрестностях Агара. Горный рыцарь чуть приподнял уголки губ, подумав, что пространство площадки позволяет расположиться и посвободнее, но рыцари тем не менее безотчетно подчинились какому-то инстинктивному импульсу — встать так, чтобы ощущать стоящего рядом. И тут же Эрл осадил себя — не след смеяться над этим. Вовсе не страх руководил рыцарями. Здесь было нечто иное…
Вид широкой долины, мерно заполняемой бесчисленными отрядами вражеского войска, внушал какое-то смутное чувство предрешенности — какое, наверное, посещает мореплавателей, когда они, бессильные что-то предпринять, молча смотрят на несущуюся на их суденышко гигантскую волну. Ту самую, последнюю, которая одна только и сможет сокрушить мощные корабельные борта, смести с палубы тяжелые мачты, как коса сметает редкие колоски…
Сэр Дужан, хозяин замка Железный Грифон, первым нарушил молчание.