Время учеников. Выпуск 1
Шрифт:
— Нет, нет, ненадолго я… — Седловой отвел глаза. — Александр, вы уж простите за такой вопрос… вы не в курсе, куда моя машина времени подевалась?
— Ну… осталась где-то там, у Пантеона-Рефрижератора, рядом с Железной Стеной, — растерянно ответил я. — Помните же, я вернулся без нее…
— Да нет, нет, не та, новая, вторая модель, которую я для писателей собирал…
Секунду я ничего не мог понять. Потом понял и пожалел об этом.
— Луи Иванович… — пробормотал я. — Простите, не в курсе. Не брал.
Мне стало гадко и стыдно.
Седловой протестующе
— Александр, да что вы, что вы! Как я мог такое предположить! Я, знаете, крайне вам признателен, еще с тех самых пор, как вы мне с демонстрацией помогли! Очень высокого мнения о вас! Совсем о другом речь…
Смущаясь и временами трогая мочки ушей, Седловой принялся торопливо объяснять. Оказывается, вот уже с неделю, как он замечал странные вещи. Началось с того, что, зайдя утром в лабораторию, он обнаружил машину времени передвинутой в другой угол. Значения этому Луи Иванович не придал, списав все на бестолковых домовых. Но странности продолжались. С дивной регулярностью машина времени меняла расположение, укрепляя Седлового в мысли, что кто-то по ночам ей тайком пользуется. Как правило, Луи Иванович, человек немолодой, а недавно еще и женившийся, уходил домой рано. Сегодня, однако, он попытался подкараулить таинственного визитера. Но стоило ему на полчаса выйти из лаборатории, как я понял — к старому приятелю Перуну Марковичу, как машиной времени воспользовались снова. Мало того, что воспользовались — машина оказалась забрызганной грязью, а возле нее валялся очень странный предмет…
И Луи Иванович смущенно достал что-то из кармана и подал мне.
С минуту я разглядывал удивительный предмет. Была это маленькая пластмассовая пластинка на пластиковом же ремешке. Пластинка была прикрыта тонким стеклом, под которым на сером фоне четко вырисовывались черные цифры. Сейчас они показывали «00:21». С боку пластинки были две крошечные кнопки, нажав на одну из них я заметил, что стекло слабо подсветилось изнутри, нажав на другую — добился смены цифр на «30:11».
— Какой-то прибор, — сказал я, с восхищением разглядывая устройство. — Удивительное устройство дисплея… интересно, что он может измерять…
Седловой кашлянул и виновато сказал:
— Полагаю — время…
Я схватился за голову. Посмотрел на свой «Полет» — полпервого ночи. Только и нашелся, что сказать:
— Отстают.
— Нет, Саша, я проверял, очень точно идут. Прямо-таки хронометр. Это ваши — спешат.
— Вторая цифра, видимо, дата, — предположил я. — Великолепно. Луи Иванович, это надо как следует исследовать!
— Да, конечно. Александр, вы не подскажете, где применяются такие устройства?
— Я, конечно, не специалист… — признал я. — Но с подобными часами не встречался.
— А сложно такое сделать? Вещица-то электронная, вам виднее. Я попытался представить себе электронное устройство для измерения времени. Самое простое, которое только можно сделать. На германиевых транзисторах, или на микросхеме, вроде той, что недавно вмонтировали в «Алдан»… Наручных часов никак не получалось. Будильник получался, очень симпатичный, со
— Луи Иванович, — признался я. — Ума не приложу, как такое сделать. Возможно, какая-то магическая разработка?
Седловой покачал головой.
— Да я вначале так и подумал, Саша. Проверил, как мог, магии нет.
— Луи Иванович, — предложил я. — А давайте еще у кого-нибудь спросим? У Витьки Корнеева… он по таинственным исчезновениям специалист. Сколько раз диван из запасника вытаскивал.
— Полагаете, он? — заинтересовался Седловой.
— Нет, нет, — запротестовал я. — Ну… просто опыт какой-то…
— Пойдемте. Если вам не очень сложно…
Я замахал руками. Мне было интересно. Мне было прямо-таки крайне интересно. Если где-то делают подобные механизмы — то… Все мои представления об электронике летели к чертям.
Мы отправились к Витьке. Седловой суетливо бежал рядом, бдительно поглядывая на часы в моей руке.
— Только не уроните… — попросил он.
Но я держал часы крепко, борясь с искушением нацепить их на руку. Мы вошли к Витьке в тот момент, когда он наполнял водой из крана большое ведро. Корнеев покосился на нас и поздоровался с Седловым.
— В живую воду будешь превращать? — спросил я.
— Нет, конечно. Пол хочу протереть, насорил за день, неудобно так оставлять. Сейчас я…
— Витька, погляди…
Я протянул ему часы, и Луи Иванович принялся рассказывать историю их таинственного появления. Корнеев заинтересовался.
— Хорошо сделаны, — одобрительно заявил он, покачивая часы на ладони. — Изящно.
— Магия? — полюбопытствовал я.
— Да нет, и не пахнет… Сашка, ты их открывал?
— Нет.
Витька порылся в столе, достал тонкую отвертку. Задумчиво посмотрел на часы, и поддел заднюю крышечку. Та, щелкнув, отвалилась.
— Осторожно-осторожно! — заволновался Луи Иванович.
Мы склонились над часами.
Внутри они были заполнены крошечными детальками, соединенными совсем уж тонкими проводочками. Я углядел что-то, напоминающее резистор, но больше знакомых элементов не было. Крошечная металлическая таблеточка, занимавшая чуть ли не треть объема часов, почему-то вызвала живейшее любопытство Корнеева. Он потрогал ее пальцем и заявил:
— Батарейка. Слабенькая. Одна десятая ампера.
Мы стали изучать часы дальше и обнаружили на крышке надпись, из которой следовало, что сработаны они в Гонконге.
— Ничего не понимаю, — признался я. — С каких пор в Гонконге такое делают?
— Да, это тебе не дублей пугаться, — признал Витька. — Слушай, а ведь если на таких деталей ЭВМ собрать, так она в чемодан влезет.
— Брось. Еще шкаф для устройства памяти потребуется!
— Может быть… — Корнеев уселся на стол. — Луи Иванович… вы никому про эту штуку не говорили?
Седловой покачал головой.
— Только Саше. Он все-таки специалист. Я-то больше по старинке… полихордальные передачи, темпоральные фрикционы… электроникой не балуюсь.