Время ужаса

Гвинн Джон

Они здесь.

Схватив копье, он тяжело поднялся на ноги, подхватил связку оружия и пополз к двери сарая.

Во дворе стояли фигуры, закутанные в меха, головы близко друг к другу, шепот, блеск стали в руках. Другие тени двигались по краям двора, крались по сторонам его хижины. Чья-то спина двигалась вдоль двери сарая, прижимаясь к щели, через которую он подглядывал, перекрывая ему обзор.

Насчитал восемнадцать. Услышал еще. Это нехорошо.

Он подумал о том, чтобы на цыпочках выйти через заднюю стенку сарая, спрятаться,

убежать. Он осознал, что эти мысли вызвали в нем страх, и отодвинул их на задний план. Но логика в его голове смогла увидеть их такими, какими они были. Просто рефлекторная реакция. К которой он не стал прислушиваться.

Он принял решение. Остаться и сражаться. Если бы он побежал в Дан-Серен, они бы догнали его в Диких землях, и там у него было бы меньше шансов, чем здесь. Он подумал о своем па, на мгновение закрыл глаза, вдохнул долго и глубоко, а затем медленно выдохнул.

Фигура отодвинулась от двери, и он увидел Виспи Бороду, свежевыбритую голову, хотя он и не очень хорошо побрился, клочки рыжей щетины ловили солнечные лучи. Он подал знак рукой и направил трех человек к входной двери хижины Дрема, остальные расселись по двору.

Виспи за главного, значит. Ни Бург, ни Кадошим. Эта часть моей авантюры окупилась. Жаль только, что он не прихватил с собой так много.

Из глубины хижины донесся далекий крик.

Дрем улыбнулся.

Гвозди и лезвия старых ножей вмерзли в оконные рамы.

Раскалывающийся хруст, крики, сменяющиеся стуком и воплями. Намного ближе, чем первые, и более громкие, передающие гораздо большую боль.

Дрем заглянул в щель в двери сарая и увидел, что трое мужчин, которых Виспи послал к его входной двери, исчезли, а перед ступеньками на крыльцо его хижины осталась большая дыра.

Самая трудная лосиная яма, которую я когда-либо копал. И первая, в которую я воткнул копье.

Все мужчины во дворе были настороже, встревожены, держали оружие наготове и смотрели на хижину Дрема. Двое мужчин перелезли через перила по обе стороны от ступенек. Хруст снега, который Дрем решил оставить толстым слоем на крыльце. Другой хруст - один из мужчин наступил на медвежий капкан, железные челюсти захлопнулись, разрывая плоть и ломая кости.

Еще один пронзительный вопль.

Последний мужчина у двери, пинком распахивает ее. Дерево раскалывается.

Скрип веревки, и вот человек в дверном проеме летит по воздуху, деревянный столб размером со ствол дерева качается в открытой двери.

Пора двигаться.

Дрем задвинул засов на двери сарая, зашел за поклажу пони, которых он привел из конюшни. С громким криком он ударил по крупу одну, другую и третью, послал их с кличем и рванул через двери амбара, и они вырвались во двор; люди оборачивались, кричали, отпрыгивали с дороги, скользили, падали на снег и лед.

Люди падали, их топтали, раздавались

крики, трещали кости, лошади бежали направо и налево, кто-то в загон, кто-то к воротам двора и к дорожке, ведущей прочь от холда Дрема.

Мужчины стонали, поднимаясь со снега, другие поворачивались и смотрели на амбар. Один, по крайней мере, неподвижно лежал во дворе. Дрем стоял чуть поодаль, расставив ноги и метнув копье, и видел, как оно вонзилось в грудь мужчины, повалив его на спину, и кровь хлынула яркой струей на снег.

Мужчины закричали, увидели его. Начали двигаться.

Их было слишком много.

Дрем дотянулся до своей связки оружия, лежащей на ящике рядом с ним, взял короткий топор, поднял его вес и бросил. Человек упал, разбрызгивая зубы и кровь.

Он схватил рукоятку ножа, еще раз прикинул его вес и метнул его в людей, толпившихся у открытых ворот. Крик, споткнувшийся человек, еще один топор и нож, и снова бросок. Потом они оказались слишком близко, и Дрем уже бежал к задней части сарая, остановился у бочки с известковой водой, оставшейся после дубления прошлогодних мехов, взмахнул огнивом и высек искры.

Когда бочка загорелась, он ударил по ней ногой, волосы запылали, люди позади него заскользили, одного из них толкнули в пламя, и он закричал в агонии, а Дрем бежал дальше, схватив поводья пони, которого он оставил оседланным и привязанным у задней стенки сарая, и пиная доски, которые он срезал вчера вечером. Он выскочил на яркий дневной свет и снег, а его пони с готовностью последовал за ним, спасаясь от пламени и криков. Дрем взобрался на свою лошадь, натянул поводья и пустился галопом вокруг сарая к передней части двора. Крики позади него, хруст шагов по снегу подсказали ему, что по крайней мере несколько человек все еще преследуют его.

Во дворе оставалась горстка мужчин, трое или четверо. Еще больше шаталось, выходя из сарая. Один из них горел, точно человеческий факел.

Шестеро все еще стоят во дворе, по крайней мере, и еще больше позади меня, и у меня кончились фокусы. Их слишком много, чтобы я мог их принять. Пора скакать в Кергард, чтобы все эти люди погнались за мной. Если я успею, то Ульфу, Хильдит и Собранию придется вмешаться, придется защищать меня. Это может привести к тому, что они что-то сделают с шахтой.

Он пришпорил пони, она взревела и рванулась вперед, дюжина шагов - и она уже почти скачет, ветер вырывает слезы из глаз Дрема, ворота его двора приближаются.

Удар, крик его лошади, и он упал, отбросил себя в сторону, захрипел, ударившись о снег, и увидел, что его пони падает, а из ее груди торчит копье. Она снова закричала, попыталась встать на ноги, но силы ее покидали, кровь окрасила снег в розовый цвет.

Дрем, шатаясь, поднялся на ноги, дико огляделся, увидел Виспи и горстку людей, бегущих на него, шум людей позади.