Время ужаса

Гвинн Джон

Ты прекрасно знаешь, что это значит, - ответила Джин. Я видел твое испытание воина. У тебя нет ни дисциплины, ни контроля". Она фыркнула от смеха. Какой же ты воин? Ответ: совсем никакой. Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь пройдешь испытание воина, ты всегда будешь желать, надеяться, мечтать. Как и мечтаешь о других вещах".

Рив открыла рот, но вырвалось лишь придушенное шипение.

'Я вижу, как ты смотришь на моего суженого. Бледа - мой. Обручен со мной. Мы будем править Арконой вместе, пока ты еще полируешь сапоги воинов и мечтаешь стать одним из них".

Джин пришпорила коня. Рив зарычала,

сжимая кулаки, и пустилась за ней. Джост держался за нее, умоляя успокоиться, образумиться, хотя она тащила его по траве. Но гнев снова полностью контролировал ситуацию, разжигал огонь в ее руках, и, хотя она знала, что не должна этого делать, должна владеть своими эмоциями, она не могла. Часть ее даже не хотела пытаться, было что-то горько-сладкое в этой сдаче, в отказе от необходимости думать, вместо этого она просто делала.

Порыв ветра, и Бен-Элим оказался между Рив и спиной сжавшейся Джин и ее лошади.

Это был Кол, весь в сверкающей броне, с золотыми волосами и белыми зубами.

Вот, - сказал он, подбрасывая что-то в воздух и бросая Рив.

Инстинктивно она поймала его - это был тренировочный меч. Она подняла голову и увидела, что Кол приближается к ней с высоко поднятым оружием, со свистом проносящимся над ее головой. Не думая, она блокировала удар, повернула запястье и плечо, посылая его в широкую сторону, выбивая противника из равновесия, и уже замахивалась на него своим клинком, вся ярость, которую она чувствовала мгновение назад, все еще была там, проходя через нее, только теперь она была сосредоточена на чем-то другом. С дикой яростью она атаковала Кола, рубя, нанося удары, делая выпады, притворяясь, снова нанося удары. Ее клинок чаще попадал в цель, чем промахивался, сильные удары оставляли синяки, Кол хрипел от боли, но все время ухмылялся.

'Приятные ощущения, не так ли?' - прошептал он, когда она бросилась на него, пытаясь проткнуть его, но он отступил в сторону, и их тела столкнулись.

Что?" - прорычала она.

'Отпускаю', - вздохнул он, толкнул ее пустой рукой и обрушил свой деревянный клинок на ее шею - удар, который обезглавил бы ее, будь он из острой стали.

Если бы он коснулся меня.

Рив увернулась, крутанулась на месте и встала на ноги.

Кол последовал за ней, и их бой возобновился, превратившись в сплошное пятно ударов. Он нанес несколько собственных ударов, хотя и с меньшей силой, чем Рив, просто давая ей понять, что он может. Она отбивала их, атакуя, как сила природы, кружась вокруг Кола, пот застилал ей глаза.

Вдруг Рив заметила, что вокруг них образовался круг: Бен-Элим, крылья с белыми перьями и яркие в лучах зимнего солнца кольчуги. Она не обращала на них внимания, продолжая бить, крутить и рубить Кола, полностью отдавшись эмоциям, которые бурлили в ней, позволив своему гневу получить свободу действий, как жеребцу, несущемуся галопом, и некоторое время гнев вел ее, и она позволила своему телу слепо следовать за ним.

В конце концов, красный туман начал рассеиваться, и она увидела открывающуюся возможность против Кола, низко взмахнула рукой, ее клинок зацепил его за лодыжки, а затем он упал, Рив была готова сделать шаг и приставить свой клинок к его горлу, но он не оказался на земле, вместо этого, взмахнув крыльями, он поднялся, вращаясь в воздухе,

и вдруг оказался позади нее, когда она шагнула вперед, потеряв равновесие. Лезвие его меча прижалось к ее горлу, другая рука обхватила ее талию, тело плотно прижалось к ее спине.

'Я победил', - прошептал он ей на ухо, так близко, что Рив не была уверена, было ли это прикосновение его дыхания или губ к ее шее. Но что бы это ни было, по ее коже побежали мурашки, а по телу пробежала дрожь тепла. Затем Кол отошел, оставив ее стоять на месте, тяжело дыша, сердце стучало в голове, как барабан.

Она осознала, что вокруг нее кольцом стоят Бен-Элим, их было пятьдесят, шестьдесят, может быть, больше, и она узнала многих из них, как тех, кого Кол взял с собой в миссию на Ориенс. Все они уставились на нее, их тела и крылья затмевали все остальное поле.

Сквозь них протиснулась фигура поменьше, темноволосая. Афра.

Рив сделала шаг к сестре, почувствовала головокружение, череда болей пронеслась по телу. В животе, ниже, но их всех пересилила внезапная боль, пронзившая спину, между лопаток, словно Кол пронзил ее своим мечом. Она захрипела, а потом упала, и земля устремилась ей навстречу.

Голоса, размытые, как будто слышимые сквозь воду.

'. ...так беспокоюсь о ней, что не могу думать", - сказал кто-то.

Афра?

У нее ее кровь, она становится женщиной, и у нее жар. Она поправится".

Это не просто лихорадка, мама, да? А как же ее спина?!

Вода, - сказала Рив, или попыталась сказать, но не была уверена, что это слово действительно сорвалось с ее губ.

Она лежала лицом вниз, подушка под ее лицом была мокрой, что было неудобно. Она почувствовала вкус соли.

Мой собственный пот, поняла она, что было странно, ведь ей было так холодно.

Холодно! Почему они не накинут на меня одеяло? Она попыталась пошевелиться, заговорить, но даже палец на ноге не дернулся. Боль, глубоко в животе, ощущение, будто ее внутренности вываливаются наружу, а спина...

Дорогой Элион, эта боль.

Возможно, она задыхалась, потому что на ее спине лежала рука, мокрая ткань, ощущаемая как небо.

'Что с ней происходит?' сказала Афра, и Рив почувствовала, как ее по спине тянет, как тогда, когда она слишком долго сидела на солнце и через несколько дней сдирала полоски обгоревшей кожи с плеч и рук.

Шаги, тень, Рив приоткрыла глаза. Перед ней стояла мама. Позади нее каменная стена, а не комната в бараке.

Где я?

Я не знаю, - ответила мама. Тишина. Возможно, нам придется забрать ее из Драссила".

А потом сон снова навалился на нее, Рив боролась с ним, но голоса мамы и сестры затихали...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ДРЕМ

Дрем проснулся от толчка. Луч дневного света пробивался сквозь щель в стене сарая, где он спал, в солнечных лучах плавали пылинки. Коза щипала его за бриджи.

"Прочь", - вздохнул он, отталкивая ее.

Снаружи раздавались звуки раскалывающегося льда, хруст снега. Голоса, шепот.

Дрем открыл глаза, полностью проснувшись, и поднялся в сидячее положение, сдерживая стон, который хотел вырваться из его рта.