Время ведьм
Шрифт:
'Плюх' — и что-то маленькое и черное шмякнулось о землю.
— Бакстер! — одновременно вскрикнули мы и метнулись к мышу.
Тот как раз приоткрыл один глаз и собирался привстать, но увидел нас и опять брякнулся в обморок.
— Впечатлительный какой, тоже мне! — ругался рядом сатир, теребя мыша за лапки.
Бакстер лапку выдернул и открыл глаза. По-моему, у него даже глаз задергался.
— Д-д-ея? — заикаясь, спросил он.
— Что, родненький, не признал? — специально понизила голос до баса
— Ешкин-лешкин!....... — и даже матернулся так, что у нас ушки свернулись. Оказывается, крепкое словцо и мышке не чуждо. — Вы — больные!
— Мы не больные! — обиделся сатир и я подтвердила. — Мы хотим выиграть спор!
И Дейка рассказала мышу о том, что стоит на кону.
— Нет, я, конечно, только за, чтобы это чудовище съехало... Но к чему такие крайние меры? Где вы, вообще, достали такую личину?
Переглянувшись решили — тонуть в глазах Бакстера дальше не будем. Лучше наш спонтанный эксперимент окажется загадкой.
— Хочешь? — ловко выудила откуда-то пузырек, купленный у продавца-тролля Дейка. — Будешь третьим!
— А что, я тоже могу? — забыв обо всех нравоучениях, летучий мышь уже сидел на пузыречке и пытался лапками открыть пробку.
— Не знаю, — пожал плечами сатир. — Но почему бы нет?..
Вот так наша компания и обзавелась маленьким тролльченком, как раз размером с волшебную мышь.
— Вот невезуха! Почему, как меня — так сразу в дитё! — Бакстер недовольно сопел под мышкой у сатира, а мы, наконец-то, смогли пробраться дальше, к шаткому ограждению.
Оно носило скорее символический характер, а на страже мог встать любой желающий. Скорее развлечение для молодежи, нежели обязанность. Это повелось еще со стародавних времен, когда на Ярмарку Кошмаров пускали только простой народ, а любопытных отпрысков аристократических семеек разворачивали еще на подходе.
Времена изменились, но традиции остались, обрастая все новыми и новыми затеями. Так вошло в правило менять личину, чтобы тебя не узнал Агней, а так же вешать старый амулет защиты на арку, через которую мы проходили и оставлять невзгоды в прошлом году вместе с ним.
Отгадав пару загадок орка и эльфийки, мы повесели по ни разу не одетому амулету на арку и пошли дальше. Ну не носили мы этих побрякушек, что поделаешь...
— А на меня амулет не взяли... — обиженно сопел тролльченок.
За аркой площадь была разбита на сектора, и мы не теряя время пошли к ближайшему.
Это был сектор снов. Здесь торговали чарами, заточенными в шар, при использовании которых заложенное магами ощущения переплетались с тайными желаниями или страхами, рождая прекрасный сон или кошмар.
Их брали как для себя — чтобы
У продавцов — черных и светлых магов клиентов было поровну. Одинаково хорошо продавались что светлые сны, что темные ужастики.
— Сатир! У меня есть кое-что для тебя! — зазывал подругу в личине рогатого сатира продавец. — Жаркий сон с прекрасными нимфами обеспечен!
— Увольте! — прошептала подруга и ускорила шаг.
Хорошо, что к полуднице никто не приставал. А вдруг, я настоящая... Еще затерзаю загадками да запутаю на пути истинном. Да так, что дороги обратно не найдешь...
На нашу компанию поглядывали с удивлением, несмотря на то, что Ярмарка Кошмаров могла похвастаться богатой палитрой рас. Видимо, не зря зелье называлось экспериментальным. Таких редких рас, как сатир и полудница днем с огнем в наших краях не сыскать, но на этом ежегодном сумасшествии и не то бывало, так что на нас смотрели-смотрели, да переводили взгляд дальше, на следующих посетителей ярмарки.
— Пошли- ка отсюда, а то мне кажется, что он мне точно шар с нимфами перед носом развеет! — сатир-Дея смешно ковыляла на копытах, напоминая мне всадника, который ехал без перерыва целый день. — Как я потом Крису влюбленное лепетание о прекрасных созданиях объяснять буду?
— Если ты будешь в этом обличии в кровати — ему будет не до этого! — представив эту картину в супружеской спальне, я расхохоталась, а потом вспомнила о серьезном: — Наша личина тоже нетипично сниматься будет или в этот раз нас пронесет?
— Очень надеюсь, что по ту сторону арки мы окажемся уже ведьмочками... — возвела глаза к нему подруга и перехватила тролльченка под другую руку. Бакстер недовольно засопел и попросился на землю.
— Затопчут же! — предупредила его Дея.
Бакстер показал желтые корявые зубы и сказал:
— Покусаю!
— О-о-о, — мы немного поддержали его грозный вид и добавили самоуверенности. Теперь тролльченок шел уже уверенней и даже снисходительно посматривал на маленьких гномят. Дети тоже любили ярмарку.
Со своей соломой на голове я уже смирилась, да и по сравнению со многими нарядами окружавших нас вампирш моя рубашечка была верхом приличия.
Я заметила, что адептки в основном отдавали предпочтение или кровопийцам, или прекрасным эльфийкам, а адепты примеряли на себя личину демонов и эльфов. Наверное, не могли отказать себе в желании быть красивее, чем в действительности.
Но, безусловно, были и отличившиеся. Но они и в подметки нашей экспериментальной личине не годились. Не знаю как Дейкина, но моя внутренняя ведьма была горда собой.