Время воды

Щигельский Виталий

— Не можем, — согласился Косберг и замолчал.

Его молчание, однако, длилось недолго, глаза каперанга вдруг засверкали, он вскочил со стула и, стягивая с себя пиджак, закричал:

— Не можем? Не можем?.. Да, макетом не можем, — продолжал он, отбросив пиджак и закатывая рукава. — Да я их без всякого оружия, гадов, передавлю…. Эй, метр, крыса сухопутная! Кто у вас главный? Зови его сюда!

Метрдотель рванул в сторону кухни, вслед за ним пингвиньей походкой устремились дородные официанты. А разошедшийся Косберг с диким смехом запустил

в убегающих пустым блюдом и повернул ко мне раскрасневшееся лицо:

— Ну, как я им задал, Попов? Что ответишь?

— Товарищ капитан, — сказал я торжественно, — я думаю, теперь нам конец.

— Врешь, — не согласился Косберг.

— Скоро вы в этом убедитесь, — я принялся шарить по карманам, в надежде набрать хоть сколько-то денег для расчета.

— Брось унижаться, — остановил меня Косберг. — Тут такие ценники, что простым людям расплатиться в принципе невозможно. Если же ты попытаешься рассчитаться с ними, то будешь платить им всю жизнь. Единственный способ сохранить свое лицо — как в прямом, так и в переносном смысле — это потребовать деньги у них. Мы слишком долго рассуждали с тобой, Виктор, пора переходить к действию…

Поняв слова каперанга буквально, я вскочил со стула, но Косберг неимоверно быстрым движением ухватил меня за штанину и вернул на прежнее место.

— Не спеши в драку, сынок. Сначала избавься от всего лишнего, — Косберг смахнул содержимое со стола, потянув скатерть вниз.

— Еще на пару тысяч бачей, — выдохнул я.

— Да, — согласился он. — И это тоже мы вычтем у них. Для этого нам следует развернуть стрелку компаса «кредитор — плательщик» в противоположное направление. Нам потребуется убедить их, что налогоплательщики не мы, а они.

— Каким образом? — спросил я, приуныв.

— Ради безопасности, ради высоких идей, на благо страны — по любой из этих причин. Дело в том, Виктор, что я — идеалист. Я, как и все, когда-то был материалистом, но теперь считаю, что первопричиной всего выступает идея. Понимаешь, там, в батискафе, я так испугался одиночества и неопределенности, что начал придумывать в голове разных монстров — и тогда они появились на самом деле. То же самое должно произойти и с нашими уважаемыми налогоплательщиками.

Рассуждения Косберга казались мне убедительными, пока за дверью не послышался звук форсированного автомобильного двигателя.

— Это они, — произнес я, пригибаясь.

— Выпрями спину, матрос, — повышая голос, приказал Косберг. — И смотри.

С этими словами он выложил на стол бронзовый гарпун, размером с офицерский кортик, и продолговатый прибор с двумя кнопками, черной и красной. В основании прибора имелось отверстие, из которого торчал кусок гибкого провода.

— Сотовый, — уважительно произнес я.

— Пока только электропульт от тельфера, — пояснил Косберг. — Но если будет жарко, а жарко будет, тебе придется по нему позвонить. По моему сигналу, понял?

Я ничего не понял, но кивнул.

В этот момент створки дверей разлетелись, и в

зал въехал «ланд крузер». Я сжался в комок, подумав, что нас расплющат в лепешку, но агрегат с визгом замер в считанных сантиметрах от нашего столика. В следующее мгновение разом открылись все четыре двери, и из салона, как из матрешки, выпало семеро крепких и бесстрашных от своей ограниченности людей. В отличие от рыночно-ларечных бандитов с их тягой к вытянутым помятым спортивкам, эти одевались почти как «Битлз»: тонкие галстуки, брюки в облипку, белые рубашки. Только малиновый цвет пиджаков чуть подгаживал впечатление да, пожалуй, отсутствие каких-нибудь мыслей на лицах.

Как водится у горилл, самый крупный был предводителем.

— Это чтэ? — начал крупный, раскачиваясь из стороны в сторону и поводя «рожками» пальцев. — Это чтэ? Это ктэ?

— Капитан первого Косберг, — каперанг говорил сдержанно и негромко, как положено старшему по званию. — Председатель добровольно-принудительной ассоциации «Родина». А вы, молодой человек?

— Я? — крупный не понял вопроса.

— Да, вы.

— Он — Серега Большой, — с вызовом сказал самый из них невысокий, выступая вперед. — Председатель клуба ветеранов бокса.

— И кик-бокса, — добавил крупный, подумав.

— А ты, судя по виду, Серега Маленький? — высказал предположение Косберг.

— Не маленький, а — Малой, — поправил каперанга Большой Серега. — А это кто с тобой?

— Это Виктор, мой бенефициарий.

— Кто?

— Доверенное лицо, — пояснил Косберг, нахмурившись. — Он будет приходить к вам по пятницам, а вы будете отдавать ему такую вот пачку долларов. Виктор, покажи им три пальца.

Я чуть приподнял ладонь, этот жест дался мне с большим трудом.

— Подними выше, чтобы видели все… Вот так, хорошо.

Косберг во время разговора ни разу не пошевелился, его руки неподвижно лежали на столе, словно принадлежали кому-то другому, а на лице не дрогнул ни один мускул.

— На этом столе два предмета, — продолжил каперанг. — Спутниковый телефон для связи с «первым» и макет ядерной боеголовки. Покажи, Виктор.

Боясь перепутать, я показал оба предмета сразу.

— Этот ресторан платит нам, — упрямо сказал Серега Большой.

Однако я почувствовал, что слова каперанга посеяли в нем нерешительность.

— Действующий макет, — дожимал Косберг.

— Кто такой «первый»? Я его знаю? — Серега Большой боролся с собой, тужась и переминаясь с ноги на ногу.

— Знаешь, — подтвердил Косберг. — Только вот он тебя не знает.

— Меня все знают, и я всех знаю, — Большой повел бугристым плечом и скомандовал: — Мочите гадов!

Косберг остановил начавшуюся было атаку небрежно брошенной фразой:

— Виктор, взрывай.

Я закусил губу, пытаясь понять, что он имеет в виду, но ветераны кик-бокса оказались догадливее. Они, как по команде, упали на пол. Маленький заполз под днище «ланд крузера», крупный последовал его примеру, но застрял.