Время воина

Гуминский Валерий Михайлович

И вдруг Карим вскочил на ноги и зарычал, потрясая кулаками:

— Шайтан, отродье иблиса и его испражнения! Чтоб ты сдох, проклятый гяур!

«Печать ифрита» не долетела до искомой цели. Навстречу ему непреодолимой стеной выросла черно-багровая призрачная фигура, на голове которой отчетливо просматривались шишкообразные наросты. Фигура приняла на себя летящую магоформу и словно поглотила ее. Энергия, высвобожденная от столкновения, сотрясла воздух. Грохнуло с такой силой, что породило мощную воздушную волну, согнувшую деревья чуть ли не до земли. Некоторые не выдержали чудовищного напряжения

и треснули, ломаясь пополам. Оглушенные и испуганные муджахиды побросали оружие, завопили от ужаса и бросились бежать подальше от дороги, справедливо рассудив, что гнев Самандара или Абдул Хотака ничто перед взбесившимся демоном.

Хайрулла и Карим поднялись с земли, засыпанные сломанными ветками и оглохшие от мощного выхлопа. Они тоже собрались присоединиться к убегающим, но не успели. Хайрулла так и не понял, когда демоническая тварь успела обернуться бледно-голубой фигурой, искрящейся мириадами ледяных призм на солнце. Муджахиды, попавшие под взбесившуюся снежную пургу, превратились в неподвижные мумии, закованные в броню льда.

Обернувшись назад, Хайрулла обомлел. Этих тварей было две! Лучше бы он погиб на плато, зато сейчас его уже ублажали бы гурии, а сам он наслаждался вечнозелеными кущами рая! Сдохнуть как собака он не хотел, поэтому выхватил нож и с каким-то нечеловеческим криком бросился в ослепительно-белый огонь.

Глава 16

Петербург, февраль 2016 года

Невидимое теплое перышко так и норовило залезть в ноздрю, вызывая непреодолимое желание чихнуть. Никита долго сдерживал себя, но не вытерпел и чихнул, мгновенно сбрасывая с себя сонную негу и свербящее чувство в носу. Распахнул глаза и понял, что все это время ему в лицо светило яркое солнце через распахнутые шторы спальни; в его лучах медленно плавали едва видимые золотые пылинки, часть из которых Никиту и разбудила.

Негромкий женский смех, причем, на три голоса, сориентировал его в пространстве. Повернув голову, волхв с удивлением разглядел сидящих в креслах Тамару, Дашу, и что еще удивительнее — Юлю. Уже одно ее появление рядом с женами навевало на определенные мысли.

— Впервые вижу, чтобы ты так долго и крепко спал, — улыбнулась Тамара, сложив руки на коленях. Солнечные лучи, скользнув по камням, расплескались разноцветными брызгами по стенам.

— И сколько я продрых? — с подозрением спросил Никита и кашлянул, убирая хрипотцу в голосе.

— Судя по словам Семена, ты появился в парке из демонической воронки, зашел в дом и сказал только «спать хочу», не обращая ни на кого внимания, — пояснила Даша, — около семи. Сейчас полдень. Так что часов шестнадцать, не меньше.

— Ого! — Никита рывком сел на кровати. Он даже не помнил, раздевался или нет. Оказывается, его сил хватило только на то, чтобы сбросить изрядно испачканный камуфляж, расстегнуть бриз до середины груди и лечь поверх покрывала. В «бризе» волхв и спал, накрытый теплым пледом. Чья-то заботливая рука постаралась. — Нехорошо. Сильно расслабился.

Поездка в Мезень и последовавшая за ней переброска в Гиссар,

где пришлось помогать не только бойцам экспедиционного корпуса, но и контрразведчикам, вымотали Никиту до предела. И это при том, что энергетический контур был заполнен до отказа, хоть сейчас черпай оттуда силы для магических манипуляций. Хватило бы и окружающим подзарядиться. Тем не менее очень тяжело далась схватка с боевиками Хотака на плато; приходилось одновременно конструировать плетения, удерживать силовые щиты и заодно отбивать атаки вражеских магов. А еще демоны, которых приходилось контролировать на самом тонком уровне.

Сопровождение агента Маккартура тоже не обошлось без приключений. Если бы у Никиты не оказалось секретного и разрушительного оружия как Дуарх и Ульмах, он бы не успел спасти Шотландца. Это следовало признать. Настолько стремительным был полет огненной магемы с развевающимися во все стороны щупальцами. Какой-то аналог «Горгоны» применил противник. Но слуги из Инферно справились с нею и уничтожили опасный конструкт. Да и противнику не дали уйти. До конца сопротивлялся чародей Абдул Хотака, что было похоже на попытку остановить руками мчащийся на скорости локомотив. Следовало признать, бился он как лев, закрывшись защитным куполом, и еще умудрялся огрызаться, зля демонов жалящими ударами.

Маккартура довезли до штаба корпуса, и в тот же день спецборт с ним и гостями из параллельной Яви улетел в Петербург. Никита ушел по своему каналу с помощью Дуарха. Точка выхода в особняке на Обводном была настроена в парке, куда его и выбросило. Теперь, когда в разных местах, где часто бывал барон Назаров, были маячки привязки, демон переносил хозяина с поразительной точностью.

Никита помнил переполох, устроенный своим появлением в парке. Он еще успел отметить некую странность в поведении охраны — ее, кажется, стало больше — но, ввалившись в дом, буркнул Фадееву: «Доклад потом. Спать хочу». И не обращая ни на кого внимания, поднялся в свою спальню, добрел до постели и упал на нее — возможно, инфернальный переход съел куда больше его сил, чем казалось вначале.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тамара со скрытой тревогой, заметив задумчивость в глазах мужа.

— Замечательно, — Никита соскочил на пол, сделал несколько резких движений руками, разминая затекшие мышцы. Заметил, что Юля заинтересованно смотрит на его упражнения. А может, и на хорошо тренированное тело, затянутое в черный эффектный комбинезон. — Кажется, быка бы съел сейчас.

— Рустам с ребятами шашлык готовит, — обрадовала его Даша. — Где-то двух баранов достали с утра, сами разделали, а теперь на улице такой запах стоит, одуряющий просто! Охрана кругами ходит, облизывается.

— На такую ораву и трех маловато будет, — покачал головой Никита, выглядывая в окошко, откуда виднелась часть парка и хозяйственных построек. — А как вы здесь оказались? Семен предупредил?

— Полина, как ни странно, была первой, — Тамара встала, подошла к нему и обхватила за пояс, положив подбородок на плечо. Она старшая жена, у нее привилегия первой обнять мужа, вернувшегося из опасного путешествия. — Еще вчера вечером за ужином. Странно так замерла, а потом радостно сказала, что папа приехал.