Время, вот твой полет
Шрифт:
— Скажите мне, о, скажите мне…
— Что тебе сказать, Ваменос?
— Ваменос сжал кулаки, заскрежетал зубами.
— Костюм… Что я сделал с костюмом… Костюм, костюм!..
Приятели нагнулись к нему пониже.
— Ваменос!.. Он цел!
— Вы лжете! — крикнул Ваменос. — Он разорван, он не может быть не разорван, он разорван весь… и подкладка тоже!
— Нет. — Мартинес стал на колени и ощупал костюм. — Ваменос, он цел, даже подкладка.
Ваменос открыл глаза
— Чудо, — рыдая, вымолвил он. — Славьте всех святых. — Он с трудом приходил в себя. — А машина?
— Сшибла тебя и скрылась! — Только сейчас Гомес вспомнил о машине и гневно посмотрел вдоль пустой улицы. — Счастье его, что он успел удрать. Мы бы его…
Все прислушались.
Где-то вдалеке завыла сирена.
Кто-то вызвал «скорую помощь».
— Быстро! — яростно выкрикнул Ваменос, ворочая белками. — Посадите меня! Снимайте пиджак!
— Ваменос…
— Замолчите, идиоты! — орал Ваменос. — Пиджак! А теперь брюки, брюки, побыстрей! Вы знаете докторов? Вы видели, какими их показывают в кино? Чтобы снять брюки с человека, они разрезают их бритвой. Им плевать! Они сущие маньяки. О Господи, быстрее!
Сирена выла.
Друзья в панике все вместе бросились раздевать Ваменоса.
— Правую ногу, да осторожней. Побыстрее, ослы! Хорошо. Теперь левую, слышите, левую. Поосторожней! О Господи! Быстрее! Мартинес, снимай с себя брюки!
— Что?! — застыл от неожиданности Мартинес. Сирена ревела.
— Идиот! — стонал Ваменос. — Все пропало. Давай брюки.
Мартинес рванул ремень.
— Станьте в круг.
В воздухе мелькнули темные брюки, светлые брюки.
— Скорее, маньяки с бритвами уже здесь. Правую ногу, левую ногу, вот так. Молнию, ослы, застегните мне молнию, — бормотал Ваменос.
Сирена умолкла.
— Madre mia, еле успели. Они уже здесь. — Ваменос вытянулся на земле и закрыл глаза. — Спасибо, ребята.
Когда мимо него проходили санитары, Мартинес, отвернувшись, с невозмутимым видом застегивал ремень белых брюк.
— Перелом ноги, — сказал один из санитаров, когда Ваменоса укладывали на носилки.
— Ребята, — сказал Ваменос, — не сердитесь на меня.
— Кто сердится? — хмыкнул Гомес.
Уже из машины, лежа на носилках с запрокинутой головой, так что ему все виделось как бы вверх ногами, Ваменос, запинаясь, сказал:
— Ребята, когда… когда я вернусь из больницы… вы меня не выбросите из компании? Знаете что, я брошу курить, никогда и близко не подойду к бару Мурильо, зарекаюсь глядеть на женщин…
— Ваменос, — мягко сказал Мартинес, — не надо клятв. Запрокинутая голова Ваменоса с глазами, полными слез,
— О Мартинес, тебе так идет этот костюм. Compadres, да ведь он у нас просто красавец!
Вильянасул сел в машину возле Ваменоса. Дверца захлопнулась. Четверо друзей смотрели, как отъехала машина.
А потом под надежной охраной, в белом как снег костюме, Мартинес благополучно перешел мостовую и ступил на тротуар.
Придя домой, Мартинес достал жидкость для удаления пятен. Друзья, окружив его, наперебой советовали, как чистить костюм, а потом — как его лучше отгладить, и не слишком горячим утюгом, особенно лацканы и складку на брюках…
Когда костюм был вычищен и отглажен так, что снова стал похож на только что распустившуюся белую гардению, его повесили на манекен.
— Два часа ночи, — пробормотал Вильянасул. — Надеюсь, Ваменос спокойно спит. Когда я уходил из больницы, у него был вполне приличный вид.
Мануло откашлялся.
— Никто не собирается надевать костюм сегодня, а? Все гневно уставились на него.
Мануло покраснел.
— Я только хотел сказать, что уже поздно. Все устали. Может, никто не будет трогать костюм сегодня, а? Дадим ему отдохнуть. Ладно? Где мы разместимся на ночь?
Ночь была душной, и спать в комнате было невозможно. Взяв манекен с костюмом, прихватив с собой подушки и одеяла, друзья вышли в коридор, чтобы подняться по лестнице на крышу. Там, подумал Мартинес, ветерок и можно уснуть.
Проходя по коридору, они миновали десятки открытых дверей, где люди, обливаясь потом от жары, все еще не спали, играли в карты, пили содовую и обмахивались вместо вееров старыми киножурналами.
«А что, если?.. А что… — думал Мартинес. — Да так оно и есть!»
Четвертая дверь, ее дверь, была тоже открытой. И когда они проходили мимо этой двери, красивая девушка подняла голову. Она была в очках, но, увидев Мартинеса, поспешно сняла их и накрыла книгой.
Друзья прошли мимо, даже не заметив, что Мартинес отстал, что он остановился как вкопанный в дверях чужой комнаты.
Он долго не мог произнести ни слова. Потом наконец представился:
— Хосе Мартинес.
— Селия Обрегон, — ответила девушка. И оба снова умолкли.
Мартинес слышал, как его друзья уже ходят по крыше. Он повернулся, чтобы уйти, уже сделал несколько шагов, как девушка вдруг торопливо сказала:
— Я видела вас сегодня. Мартинес вернулся.
— Мой костюм, — сказал он.
— Костюм? — Девушка умолкла, раздумывая. — При чем здесь костюм?