Время возмездия
Шрифт:
Под семенами и клубнями лежал листок из ученической тетради, сложенный в несколько раз. Валерий развернул письмо. «Сынок, – писала мать, – дядя Афанасий на праздники Первого мая ездил с шахтерской делегацией в Берлин. Там он ходил на братское кладбище и видел могилку отца, она с правой стороны, сынок, посылаю тебе клубни и семена: садовый мак, гвоздика и фиалка, отец очень любил такие цветы, посади их на могилку, как зайдешь, она с правой руки…»
Валерий протянул письмо товарищам. Те молча прочли корявые строчки, выведенные
– Извини меня, – сказал Аркадий.
– Что такое не везет и как с ним бороться, – повторил тяжеловес, почесывая квадратный подбородок.
– Валера, ты… Я тебе друг? – спросил Виликтон, смотря прямо в глаза Рокотову.
– Конечно, друг.
– Тогда слушай. Мой отец был в Сибирской дивизии, – он говорил быстро, глотая концы слов, боясь, что его перебьют. – Начал воевать под Сталинградом… Дай мне цветы, я обещаю. Сам посажу… Думаешь, буряты не умеют посадить цветы?
Рокотов закрыл коробок, перевязал его суровой ниткой и протянул Туранову.
Боксеры, не попавшие в основную десятку, разъезжались по своим городам. Рокотову, после получения бандероли, расхотелось ехать в Донецк. Там проходу не дадут, начнутся расспросы-допросы: «Почему да отчего не взяли…» Он решил лететь в Москву, побыть там денек и из столицы отправиться в свой гарнизон.
Самолет на Москву отлетал в двенадцать двадцать. После завтрака Валерий простился с товарищами, пожелал им побед, попрощался с тренерами, врачом, научными работниками. Миклашевский проводил Рокотова до автобусной остановки.
– За тебя большинство тренеров, и Виктор Иванович тоже, – говорил Игорь Леонидович, шагая рядом. – Но сам должен понимать, этот чемпионат особенный. Во-первых, юбилей Победы, и, во-вторых, в Берлине… Проигрывать никак нельзя… А на международном ринге титулы и звания имеют все. Поэтому и решили поставить Алоиса. Чемпион Европы, звучит…
Аэропорт находился в Адлере. Валерий прибыл вовремя, зарегистрировал билет и, ожидая посадки, с чемоданчиком в руках прогуливался по просторному залу ожидания.
– Внимание! Рейс на Москву задерживается до пятнадцати часов. В Москве сильная гроза.
«Не везет, так везде не везет», – вздохнул Валерий. Он купил в книжном киоске газеты, свежий номер «Огонька» и уселся на свободное кресло. Ждать надо было часа три, а то и больше. Он знал по личному опыту, что если в Москве начинается дождь, то он может идти сутки.
– Внимание! – раздался голос диктора. – Совершил посадку самолет из Донецка.
Рокотов отложил журнал и стал наблюдать за прилетевшими. Может, знакомый встретится, земляк. Пассажиры шли торопливо, весело переговариваясь, вели за руки детей. «Счастливые, – подумал Рокотов. – Торопятся к солнцу, к морю». Вдруг в толпе прибывших он увидел знакомую фигуру. Не может быть? Валерий даже встал. Плечистый молодой человек в сером габардиновом макинтоше и кепке стоял спиной. Но
– Федя! – крикнул Рокотов так, что многие пассажиры обернулись в его сторону.
Федор вздрогнул от неожиданности, недовольно повел плечами – видимо, его давно не называли так на людях – и не повернулся.
– Федя! – Рокотов сам поспешил к нему. – Рано зазнаешься!
У Федора брови взметнулись кверху, лицо от удивления вытянулось.
– Валерка! Ты!
Они обнялись, хлопая друг друга ладонями по спине.
– Ты как тут очутился?
– Я на тренировочном сборе. А ты?
– Я… То есть мы с Настюшкой второй месяц медовый справляем. Профком выделил путевки в Гагры. А ты почему к нам на свадьбу не приехал?
– Не отпустили… Служба! Телеграмму получили?
– Телеграммой захотел отделаться! Ладно, мы еще с тобой потолкуем по-нашему, по-шахтерски. А сейчас познакомься с моей половиной, – он повернулся к жене и представил Рокотова: – Это тот самый знаменитый Валерка, друг детства.
– Старший лейтенант Валерий Рокотов! – Валерий вскинул руку к козырьку и лихо щелкнул каблуками. – Поздравляю и желаю счастливой супружеской жизни!
– Анастасия, – она улыбнулась и пожала руку. – Спасибо.
– Вот что, Валера, теперь ты от нас не отвертишься, – Холод брал инициативу в свои руки. – Сегодня мы устраиваемся в санатории, а завтра милости просим, ждем! Штрафной бокал тебя дожидается. Верно, Настюшка?
– Не могу, – ответил Рокотов. – Сегодня улетаю.
– Тогда мы начнем сейчас, как у нас говорят на шахте, не отходя от кассы. Командовать парадом буду я. Где тут ресторан?
Через несколько минут они сидели за столиком в ресторане «Аэрофлота», и Федор, тыча пальцем в меню, заказывал одно блюдо за другим. Усатый официант торопливо записывал. Валерий попытался возразить, но Холод его не слушал:
– Сегодня гуляют шахтеры. Не пищать! – и снова к официанту: – Первым делом на стол фрукты, цветы и шампанское!
Официант принес вазу с цветами, бутылку шампанского и апельсины.
– Внимание, внимание! – загудел репродуктор. – Пассажир Рокотов, вас срочно просят зайти к начальнику аэропорта! Пассажир Рокотов, вас срочно просят зайти к начальнику аэропорта!
– Даже выпить спокойно не дадут, – чертыхнулся Федор.
– Я сейчас вернусь, – Валерий встал.
Кабинет начальника находился в другом конце здания.
Пожилой загорелый мужчина в форме летчика гражданской авиации произнес осипшим голосом:
– Если вы Рокотов, возьмите трубку телефона. Вас давно ищут.
Валерий пожал плечами. Он знал, что его никто не ищет. И взял трубку.
– Слушаю!
– Алло! Кто это? Валерий! – донеслось из трубки, и Рокотов узнал голос Миклашевского.