Время, вперед! Гвардия будущего (сборник)
Шрифт:
– Еще один пробой реальности, – догадался я. – Дай ему наши координаты, пускай сюда летит! И этот свой «режим невидимости» не выключает! А то, не дай бог, какой-нибудь ретивый зенитчик попадется…
– Зюля, мы поняли, что с тобой случилось! – сказал Влад. – Давай дуй ко мне! Все объяснения после прилета! Скидываю свои координаты! Принимай!
– Понял, Владка! – ответил Зюля. – есть, координаты принял!
– Удачи! – сказал Косарев. – связь через каждые пять минут!
Влад переглянулся с Крюковым и негромко сказал:
– Кажется, нашего полку прибыло!
Потом Косарев с сомнением оглядел рамку «окна».
– Опасаешься,
– Вообще-то «Филин» длиннее фуры метров на пять да шире в полтора раза! – усмехнулся Влад.
– А размах консолей – десять метров! – с улыбкой добавил Крюков.
– Тогда мы можем воспользоваться «окном», через которое перегоняли сюда катера! – предложил я. – Надо только модулятор сигнала отсюда туда переставить. Время у нас есть? Сколько им сюда с Урала лететь?
– Если поднимутся в разреженные слои атмосферы и дадут максимальную тягу… – задумался Антон. – То… через час!
– Ни хрена себе скорость! – восхитился я. – Тогда нам надо поторопиться!
«Филин» пролетел через грузовое «окно» с изяществом бабочки. Только когда он сел на наскоро расчищенную площадку в порту, мы смогли оценить его габариты. Да… Машина откровенно впечатляла!
Внешне «Филин» напоминал увеличенный в размерах американский конвертоплан «Оспрей» [49] . Только вместо одной пары турбовинтовых двигателей турболет имел две пары разнесенных по длине корпуса реактивных. Впрочем, скорее не реактивных, а ракетных – двигатели были теми самыми «турбинами на холодной плазме», которыми в прошлом году хвастались Косарев и Крюков. Насколько я помню их объяснения, эти турбины работали на электричестве и потребляли в качестве «рабочего тела» дистиллированную воду.
49
Военно-транспортный самолет с поворотными двигателями V-22 «Оспрей» (Bell, Boeing).
Попавших в переплет бойцов оказалось три десятка. Это были здоровенные мужики в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Командовал ими хорунжий Игорь Зюлин – бывший сослуживец Косарева. Впрочем, старыми знакомыми Влада оказалось больше половины прилетевших, кроме самых молодых. Все-таки он прослужил в Атаманском полку больше десяти лет. Казаки, одетые в черные комбинезоны, похожие на шелковые трико, обступили Косарева. Кто-то радостно приветствовал его, хлопая по плечу, кто-то весело шутил. Ребята еще не поняли, во что их угораздило вляпаться…
Домой я вернулся почти в полночь. В спальне, перед горящим камином, на гигантской шкуре саблезубого тигра, припертой сюда из моей московской квартиры, лежала Маша, лениво пощелкивая клавишами раскрытого ноутбука. Приглядевшись, я увидел на дисплее схемы парусных кораблей. Машенька мудрила над чертежами корветов и фрегатов, из которых в будущем будет состоять наш флот.
– Ну и как тебе наши новые знакомые? – спросила Маша, не поворачиваясь.
– А чего, нормальные ребята! Песни поют душевные, – ответил я. Банкет по случаю прибытия гостей закончился два часа назад, казаков разместили в новой казарме, а офицеры расположились в коттедже, принадлежавшем Косареву и Крюкову.
– Еще бы им песни не петь, это после литра
– Значит, оставим здесь. Нам хорошие бойцы нужны! – ответил я.
– Так-то хорошие, а вот куда пристроить эту суперкруть, я ума не приложу, – задумчиво сказала Маша, переворачиваясь на спину. – Пока ты с ними водку пил, я их потихоньку порасспрашивала о житье-бытье. Такое ощущение, что их там в каком-то питомнике растят. У всех одинаковые ответы на вопросы. Другой жизни, кроме войны, они себе не представляют. И учти: они еще не въехали полностью, куда попали. Что будет, когда они соображать начнут?
– Вот тогда и подумаем, что делать, – сказал я. – В конце концов, Косарев с ними политинформацию проведет. Пристроим, в конце концов, всех.
Глава 4
Владислав не подвел! Выстроив атаманцев на плацу, он кратко, но весьма образно (с использованием редких идиоматических выражений, именуемых в народе «матерными») обрисовал провалившимся в параллельную реальность казакам-атаманцам их незавидную судьбу. Незавидную в том случае, если они попытаются жить в Российской Федерации двадцать первого века. А здесь, в веке семнадцатом, будет очень не хватать их умелых рук и светлых голов!
Казаки прониклись! Собственно, они довольно быстро смирились с тем, что не смогут вернуться в родной мир. Но, в принципе, людям, даже и семейным, которые выбрали своей профессией военное дело, всегда надо быть готовым к тому, что в один не самый хороший день ты не вернешься домой. А здесь в основном были ребята неженатые. К тому же все атаманцы являли собой отличный пример человека, характеризуемого термином «Пес войны». Тут Маша не ошиблась – казаки действительно не знали, да и не хотели знать другой жизни, кроме войны. По сути, это были совершенно безбашенные, смелые до безрассудства, но при этом весьма умелые и, как это ни странно, очень дисциплинированные воины.
Влад через некоторое время сознался, что основным критерием отбора в Атаманский полк как раз и служит абсолютное бесстрашие. Это был некий основополагающий признак военнослужащего этого гвардейского полка.
Поэтому после речи Косарева наш контингент пополнился тридцатью очень умелыми бойцами. Кроме двух пилотов «Филина» (которые все равно были атаманцами и могли в рукопашном бою оторвать голову любому) нам достались четыре офицера (один хорунжий и три подхорунжих), восемь унтеров и шестнадцать рядовых. Немалое подспорье!
К тому же оказалось, что с некоторых пор (после выхода на экраны империи некоего художественного фильма с псевдоисторическим сюжетом и говорящим названием «Спасти империю») в среде гвардейских офицеров стали чрезвычайно модными такие дисциплины, как фехтование и верховая езда.
Атаманцев назначали инструкторами по стрельбе, фехтованию и рукопашному бою. Самых опытных поставили командирами элитных подразделений кавалерии и морской пехоты. На наше счастье, среди атаманцев нашлось несколько яхтсменов, которых мы немедленно определили в капитаны катеров.