Время вспомнить все
Шрифт:
Они уселись. И только сейчас женщина сообразила, что она абсолютно не знакома с этими двумя, в общем-то, странными мужчинами, но чувствовала себя с ними абсолютно раскованно.
– Давайте познакомимся, – сказала она.
– Марат Иванович Пигулевский, – антиквар поднялся, галантно поклонился, протянул руку.
– Я Наталья Болотова.
Марат Иванович поцеловал руку.
– Я Илларион Забродов.
– Извините, боюсь ошибиться. Не поняла, – произнесла Наталья, – как вас зовут?
– Илларион.
– У
– Что канифолью отдает или нафталином?
– Нет, очень красивое, какое-то немного сказочное, в общем, старинное.
– Я, знаете ли, не виноват, так решили мои родители. А чем вы занимаетесь, Наталья? – Илларион уже понял, кто она по профессии, но ему хотелось получить подтверждение из ее уст.
– Да как вам сказать… Пишу статьи по вопросам искусства.
– Значит, вы журналистка-искусствовед? – вставил Марат Иванович.
– Я не люблю самого слова «искусство» и слово «журналистка» мне не нравится.
– А слово «литератор» нравится?
– Тоже не нравится.
– Какое же тогда вам нравится?
– Не знаю, – пожала плечами Наталья. – А вы, прошу прощения, чем занимаетесь?
– Мы с Маратом Ивановичем, – сказал Забродов вполне серьезно, – по книжному делу специализируемся. Правда, он еще по литью, по всяким там часикам, браслетикам, «Лаокоонам», Пушкиным и комдивам Чапаевым.
– По-моему, вы шутите, и меня обманываете. Вы на книжного человека не очень похожи.
– Ошибаетесь, – сказал Марат Иванович, наливая чай в граненую чашку костяного фарфора, – в чем-в чем, а в книгах Илларион разбирается не хуже меня.
– Да будет вам, Марат Иванович, лучше вас не разбирается никто.
– Это он шутит, – самодовольно улыбнулся антиквар. – Он действительно разбирается в книгах и приехал ко мне забрать свои книги, лишить меня источника каждодневного наслаждения.
– Ваши книги здесь? Вы что, на продажу их привозили?
– Да нет, на хранение, – честно сказал Забродов, – два года пролежали в подвале, пока я ремонт делал.
– Два года ремонт делали? А жили-то где?
– Где придется.
На бомжа или на человека, лишенного жилья, Забродов не походил.
– Вкусный чай, – сказала Болотова, – хотя, честно говоря, в чаях я не очень разбираюсь. Но зато согрелась. Спасибо.
Тут зашел еще один посетитель, который хорошо знал Пигулевского, был частым гостем в лавке и таким же частым покупателем. Марат Иванович извинился и заспешил в зальчик, где в шкафу уже стояли приготовленные для этого человека несколько предметов, которые могли его заинтересовать.
Болотова теперь сообразила, что Забродов всего лишь гость, а значит, им вдвоем сидеть в кабинете в отсутствии хозяина неудобно.
– Наверное, мне надо идти? – сказала она, поднимаясь с кресла и набрасывая на плечо сумочку.
– Я вас провожу.
Они вышли, распрощались с хозяином, и на
– Хотите подвезу?
– Не откажусь, очень холодно.
– Садитесь.
– Нам, наверное, не по дороге?
– С чего вы взяли? С интересной женщиной мне всегда по дороге.
– Вы находите меня интересной?
– Уже нашел, – признался Забродов.
– Мне еще нужно где-нибудь проявить пленки.
– Сейчас этого добра повсюду навалом. Но я знаю одну проявочную, рядом с которой есть кафе и мы можем выпить кофе.
И неожиданно для себя Болотова согласилась. Ей не хотелось выбираться из машины, где уже благодаря мощной печке стало по домашнему тепло, ей не хотелось вновь оказаться одной.
Пленки были сданы, к тому же Забродов как-то очень легко договорился, что контрольные отпечатки сделают через полтора часа, и им ничего не оставалось, как коротать время за чашкой кофе. Сперва говорили обо всякой ерунде.
Больше говорил Забродов, Болотова слушала, иногда поражаясь извивам его мыслей и парадоксальности мышления.
Затем Забродов внезапно замолчал и, не отрываясь, смотрел на Болотову.
– Что это такое с вами? – она почувствовала себя неуютно.
– У меня к вам предложение.
– Предложение – звучит двусмысленно.
– У меня именно двусмысленное предложение. Через два дня у меня день рождения. Пригласил друзей, кто придет с женой, кто с женщиной. А у меня, так случилось.., что на данный момент ни жены, ни женщины. Жены у меня никогда не было, а с женщинами я на улице знакомиться не привык. В антикварном магазине – другое дело. Не согласитесь ли вы на один день сыграть роль хозяйки бала?
– Вал должен происходить во дворце, – напомнила Наталья.
– Нет, бал будет происходить на природе, так что одеться придется потеплее.
– Я еще не согласилась.
– Вас смущает «на природе»?
– Ну конечно же! Снег еще в лесу лежит, слякоть, простыть можно.
– Вы не простынете, я обещаю.
– Такие вещи обещать невозможно.
– Я могу.
– Дайте-ка подумать. Я как-то тоже не привыкла знакомиться с мужчинами на улице.
– Мы познакомились в помещении, причем в антикварной лавке. Это даже романтично. Да и имя у меня антикварное – Илларион. Можете считать, что купили его вместо браслета.
– Нет, не купила, а взяла напрокат. Из этого следует, что я должна буду сделать вам какой-нибудь подарок.
– Вот этого не надо. Никаких подарков! Вы сами подарок.
– Тоже звучит двусмысленно. Я не подарок, вы меня плохо знаете.
– Кстати, – Забродов посмотрел на часы, – пленки проявлены, отпечатки сделаны, давайте их заберем.
Я отвезу вас домой… Но только предупреждаю, кофе и чая я уже напился, так что набиваться к вам в гости не стану.
– Ну и зря. У меня есть коньяк.