Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
— Витольд, вы меня пугаете. И когда балансируете с розами на крыше — в меньшей степени.
Маэрлинг усмехнулся, но ничего не добавил. Он уверенно шел по коридору, несколько раз поворачивал, они спустились и затем поднялись на этаж и, в конце концов, вышли на улицу из какой-то подсобки. Зондэр совсем потеряла ориентацию в пространстве, но, как ей казалось, они очутились где-то на задворках прилегающей улицы. В еще светлом небе загорались первые звезды. Вокруг не было ни души, только где-то вдалеке за домами грохотала конка и звучали голоса.
— Так что
— На самом деле, не для меня. Помощь нужна Ингрейне Дэмонре.
— Жаль. То есть я, разумеется, почту за честь оказать ей услугу. Что конкретно от меня требуется?
— Проехаться в экипаже по городу, причем так, чтобы у всех сложилось впечатление, будто компанию вам составляют развеселые барышни…
— А кто на самом деле будет составлять мне компанию, мне можно узнать?
— Найджел Наклз и Дэмонра. Но парочку барышень еще можно будет впихнуть в экипаж, если такие смелые… смелые девушки найдутся.
Маэрлинг нахмурился еще сильнее. Видимо, он все же принадлежал к той редкой породе людей, которым вино добавляет, а не убавляет здравого смысла.
— Я не стану вам рассказывать, что это безопасно, — вздохнула Зондэр. Колебания Витольда она вполне могла понять. На его месте — и вовсе отказалась бы наотрез. Наверное, Дэмонра имела какие-то причины, чтобы рисковать жизнью и репутацией ради Наклза, но все остальные вовсе не обязаны были радостно присоединяться к ее подвигам. На взгляд Зондэр, весьма сомнительным. — Придется перехватить их в одиннадцать и провезти через полгорода, от Болотной до Семи Ветров.
— Разумеется, я сделаю все, что потребуется. В конце концов, у меня перед этим человеком имеется личный долг.
Зондэр насторожилась.
— Он поставил мне математику, — все-таки улыбнулся Маэрлинг. — Честное слово, это хорошее мерило милосердия.
Мондум невольно улыбнулась в ответ. Вот теперь перед ней стоял привычный Маэрлинг, мастер на каверзы и глупости, всегда выходящий сухим из воды. Он мог и сумасшедшего мага по столице провезти под самым носом у жандармов, и пару девиц попутно прихватить, и на гитаре им сбряцать, и уж точно он не мог закончить как герой старой военной песни. Такие всегда выживают, становятся смешливыми стариками, бессовестно врут внукам про «золотое прошлое» и иногда даже сами в это верят.
— Спасибо, Витольд, вы меня очень обяжете…
— Право, не стоит. Я, увы, оказываю услугу не вам. Впрочем, если мне когда-нибудь выпадет такая приятная возможность, просто дайте мне знать.
Зондэр смотрела в темные бархатные глаза и пыталась сообразить, что же на самом деле творится в голове у их счастливого обладателя. Женщины от такого взгляда, к гадалке не ходи, млели. Мондум даже полезли в голову всякие глупости о том, что в рай пускают по какому-то другому принципу, чем отсутствие интрижек. Она срочно перевела взгляд на что-то более безопасное, то есть на зеленоватое вечернее небо.
— Спасибо, Витольд. Еще раз извините меня за
Маэрлинг усмехнулся:
— Мы проводили время не так уж и весело. Честно сказать, увидев вас, я удивился меньше, чем мог бы, хотя и успел порядочно выпить. Во всяком случае, я теперь знаю, что надо петь, чтобы вы появились.
Зондэр поежилась. Как ни странно, песня ее порядком напугала. Хотя, возможно, все дело было в предстоящей ночи, сходящем с ума маге и Дэмонре, которая вела себя так, словно сошла с ума куда раньше товарища.
— Давайте оставим уводящие вдаль дороги для войны. Для мира нам вполне хватит закатов, роз и страстных очей всех цветов радуги.
— Никогда бы не заподозрил вас в симпатии к такой музыке…
Зондэр оставалось только пожать плечами. Малознакомые люди отчего-то всегда приписывали ей любовь к искусству в самом возвышенном его понимании и вообще какие-то романные добродетели. И, что хуже всего, люди, которые знали ее хорошо, зачастую делали то же самое.
— Не все нордэны в восторге от Ингмара Марграда, — спокойно возразила она. — Некоторые самым позорным образом любят мир, хотят спокойно жить и умереть в своей постели.
Витольд нахмурился:
— Знаете, миледи Мондум, я не суеверен, но мне почему-то кажется, что на сей раз дороги уведут очень далеко. Вероятно, это следствие игристого и общей дворянской сентиментальности.
— Вы сегодня необыкновенно мрачны, Витольд.
— Видите ли, миледи Мондум, как раз сегодня отец получил письмо от управляющего завода в Карде.
— Надеюсь, он не украл больше положенного? — попыталась улыбнуться Зондэр. Что-то шло не так.
Витольд тряхнул кудрями:
— Да нет, он честный человек и честно ворует полтора процента прибыли, как и договаривались. Он написал, что в этом году в Восточной Рэде может не взойти хлеб. Какие-то там народные приметы и поверья, да и погода вроде бы плохая, я не очень понял. Я только понимаю, что, если западнее Седой не взойдет хлеб…
«Будет большая война, и совсем не за Седой», — подумала Зондэр. «И тогда родной очаг перестанет греть, а дороги заведут нас очень далеко».
— Вы кому-то говорили еще?
— Вы шутите, надеюсь? Нельзя сеять панику на основании того, что где-то небо красное на рассвете, собаки воют на порогах, а морозянки расцвели на месяц раньше.
— Да, пожалуй. В любом случае, мы ничего не узнаем раньше конца лета.
«Только вот если мы узнаем в конце лета, половине Рэды в конце осени уже будет нечего есть».
— Я сказал это только вам и сказал… на всякий случай. Значит, в одиннадцать на Болотной? — быстро спросил Витольд, прежде чем Зондэр успела что-то ответить.
Пожарная лестница вибрировала под ногами. Тяжелые шаги Магды за спиной заставляли металл ходить ходуном. Дэмонра вцепилась в перила, точно они оставались последним предметом, удерживающим ее в сорвавшейся с цепи реальности, и упрямо поднималась наверх. Стрелки часов показывали уже половину одиннадцатого, дальше ждать смысла не имело.