Время жестоких чудес
Шрифт:
Долго все же ждать не пришлось: из здания на посадочную площадку вышла целая толпа «избранников народа», вместе с секретарями, референтами и прочими прихлебателями. Господа сенаторы стали рассаживаться по ожидающим их уже транспортным средствам. Вот Скайуокер вошел в поредевшую толпу… однако! Так вот кого тут ожидал джедай, то: госпожа Падме Амидала была личностью широко известной, в узких кругах. Чутье опытного охотника на супругов-изменников сделало стойку, а потом, так же быстро, успокоилось — джедаааай, чтоб его! Проще поверить, что либо Орден, либо Канцлер сейчас как то начали обхаживать популярную политическую фигуру. Как Пешк слышал краем уха, Амидала недавно засветилась в каком-то новом сенатском скандале. Ну а знакомство… с этим вообще все просто: недавно Скайуокер как раз вытащил госпожу сенатора из настоящей западни, на Сципио. — То-то она с ним любезничает на людях! Жаль, но тут, похоже, ничего интересного не будет: судя по всему, господин джедай решил подвезти сенатора до ее апартаментов.
Разговаривая на ходу, сенаторша и джедай подошли к его аэроспидеру, и заняли места: Скайуокер за панелью управления, а Амидала рядом с ним. Включилось силовое поле, прикрывшее кабину, и аэроспидер плавно оторвался от посадочной площадки. Черт, как неудобно! — поле сильно мешало наблюдению:
Аэроспидер Скайуокера вошел в охраняемую зону комплекса номер 500 по улице Республики. Пешк Эк'бун досадливо сморщил нос — дальше «пасти объект» было увы нельзя: здешняя охрана славилась безошибочным умением определять любого, кто может хоть как то доставить беспокойство постоянным обитателям этого места. И к тому же, она имела скверную привычку ловить и дотошно трясти подозрительных личностей. Нафиг, нафиг — лично ему премию за риск в этом деле не платили. Скорее, наоборот, с этим объектом наниматель велел частному детективному бюро, в котором имел честь работать Пешк, быть предельно аккуратным и незаметным. И Пешк это прекрасно понимал: все же герой Республики, рыцарь-джедай и лицо, приближенное к самому Канцлеру, как Пешк слышал — это вам не какой-нибудь брачный аферист. Кстати, ревнивые мужья, ищущие доказательства неверности своих жен, или ревнивые жены, желающие вывести на чистую воду неверных супругов, были основными клиентами бюро — работа по этому профилю была не пыльной, но требовала большой аккуратности и не допускала огласки. По крайней мере, до суда. Хотя бюро не брезговало заниматься и промышленным шпионажем, и даже негласными проверками лояльности сотрудников коммерческих фирм — именно семейно-постельные разборки и были самым стабильным источником работы. И если не самым хлебным направлением, то уж самым безопасным точно. Правда, похалявить немного, и за приличное вознаграждение слегка рискнуть шкурой Пешк, и его коллеги, тоже никогда не отказывались — в конце концов, жизнь в столице стоила недешево. Интересно, может таинственный наниматель и вправду что-то темнит, и истинный объект наблюдения — Амидила? Это, по крайней мере, имело под собой хоть какую-то логику: у сенаторши была масса воздыхателей — и тайных, и явных.
А в данном случае, похоже, с излишне любопытными ушами можно расстаться сразу вместе с головой — с джедаями шутки плохи. Сначала было, до того, как узнал у своих коллег, какие именно объекты будут вести они, Пешк решил, что кучу денег на слежку потратил именно какой-то ревнивый поклонник сенатора Амидалы — возможно даже отец ее будущего ребенка: желтая пресса объявляла сенаторшу «беременной» уже несколько раз. Ну, или жена этого счастливого отца — в его карьере и подобные случаи тоже бывали. Но потом передумал — слишком уж разнополой и разнонаправленной по своей принадлежности и жизненным интересам была эта самая целевая группа, за которой их агентство подрядили вести наблюдение. Да и Амидала совсем не выглядела женщиной «в положении»: на это глаз у детектива был наметанный — можно сказать, профессиональный перекос. А еще от этого задания прямо таки разило политикой и смертью — на этот счет у самого Пешка было чутье, выработанное еще за время службы, в молодости, в юстициарах. Итак, сенаторы, джедаи, пара крупных бизнесменов — и все, или почти все, связаны с оппозицией или с нейтралами. Вот как хотите, а тут дело пахнет не супружеской изменой или, там, любовной интрижкой…
Ну-с, что у нас сегодня для дневного отчета? — полеты Скайуокера куда то еще, кроме Храма, маловероятны. Впрочем, подождем еще немного: вдруг Скайуокер полетит отсюда не в Храм? — по любому, болванку отчета на датападе можно ведь набить и заранее. Так, с утра объект терся в офисе Канцлера: там за ним наружное наблюдение как раз вел именно ботан. — Потом, примерно на час залетел в Храм — от офиса Канцлера Скайуокера вели уже коллеги, — и оттуда отправился к зданию Сената — вместе с двумя спутниками, один из которых сам Мэйс Винду. Кто второй, предстоит еще узнать. Именно тут его вторично принял для наблюдения Пешк. А еще через несколько минут: ботан посмотрел на хронометр и зафиксировал время — объект уехал оттуда с набуанской сенаторшей, повез женщину на своем служебном аэроспидере к ее апартаментам. Поскольку служебная машина Скайуокера оборудована системой противодействия средствам прослушивания и скрытого наблюдения, то сообщить, имели ли место какие либо разговоры между объектом и сенатором Амидалой в аэроспидере, не имею возможности. После того, как аэроспидер Скайуокера вошел в зону безопасности комплекса номер 500 на улице Республики, и по истечении контрольного времени, наблюдение было прекращено…
С чувством выполненного долга Пешк Эк'бун закрыл датапад, приготовившись честно прождать еще пару часиков. Вообще то, Пешку показалось, что во время полета сенатор и джедай не только переговаривались, но вроде бы Амидала и что-то передала Скайуокеру. Но он был честным служакой, и никогда не писал в отчетах то, за что со стопроцентной долей уверенности не мог бы поручиться — а видеозапись, сделанная в полете, к сожалению, подтвердить его догадки не могла в силу объективных причин. Наверное, история пошла бы совсем по-другому, внеси свои предположения в отчет детектив-ботан: те, к кому этот отчет очень быстро попал, в числе множества других, умели анализировать и сопоставлять факты. Умели они и еще много чего, не совсем обычного. Но видно не судьба.
Хааран Эрнест Ксим Виргаан с облегчением опустился в удобное кресло, в шикарном номере дорогущего корускантского отеля. Все же чертовски удобно путешествовать под нормальной дипломатической личиной, а не изображать из себя невесть кого — а то и вообще просачиваться сюда нелегально, как это пришлось делать в прошлый раз. Впрочем, теперешние дела и вправду удобнее всего было провернуть совершенно законным способом. Можно отдохнуть теперь денек, поглазеть на Корускант еще один раз, и вперед — на Набу. От
Шеф будет доволен: тут сделать удалось все, что было запланировано — остались только переговоры по закупкам плазмы и биоматериалов на Набу. Интересно, что это набуанка так трепетно возлюбила сепаратистские военные песни? — Как сказал король Райден на невысказанный вопрос Хаарана, именно они были записаны на инфочипе, который он передал очаровательной сенаторше. Впрочем, побыть немного в обществе такой женщины как Амидала, пусть даже только по делу — это не он шефу оказал услугу, это шеф ему сделал приятное! А переданный инфочип сущий пустячок — Хааран улыбнулся еще раз, через боль. Голова разболелась еще во время полета от Сената — может это все же обнаруженная слежка так подействовала? Он налил себе воды, взяв бутылку со стоявшего на столике рядом с креслом подноса с напитками и стаканами, бросил в рот пару капсул с болеутоляющим, извлеченным из карманной аптечки «на все случаи жизни», и залпом опустошил стакан. Снова откинувшись в кресле, расслабился и закрыл глаза: спустя некоторое время головная боль ушла — а сам Хааран незаметно крепко уснул. С удивлением проснувшись в кресле посреди ночи, перебрался оттуда на кровать — скинув «по дороге» одежду, и спокойно проспал до утра. Следующий день принес свои хлопоты: оформление транзитных документов и подготовка к отлету на Набу — пару раз он опять вспоминал тамошнюю сенаторшу. Про переданный Амидале «подарок» от шефа, ставшего недавно новым королем Тиона, — было забыто начисто.
Наверное, в первый раз в своей жизни Энакин хотел как можно быстрее покинуть жилище Падме — инфочип, который передал через нее Райден, буквально жег кожу прямо через ткань. Жена, видя беспокойство Скайуокера, не стала его удерживать: разве что заставила съесть домашний обед — кажется, ее явно беспокоил усталый вид мужа. Поцеловав на прощание Падме, и отделавшись от болтливого Золотника, попытавшегося пристать к нему с каким-то пустяком в коридоре, Энакин направился к крохотной личной посадочной площадке, которая была положена его жене-сенатору по статусу — чертовски удобная вещь в условиях Корусанта. Кивнув напоследок ребятам из набуанской охраны, и заработав в ответ ревнивый взгляд от начальника этой охраны — капитана Тайфо, джедай ловко запрыгнул в салон своего аэроспидера. Активировав управление и закрыв защитным полем кабину: лететь сейчас с открытым верхом было бы непростительным риском! — Энакин резко сорвал машину в полет. Комплекс номер пятьсот с улицы Республики был расположен не так уж далеко от Храма: если бы ненужно было соблюдать правила уличного движения, то Энакин домчался бы до «дома» всего за пару минут. — Впрочем, подумать по дороге ему так ни о чем и не удалось — и вовсе не из-за того, что полет все равно закончился слишком быстро. Передав техникам из Ангаров аэроспидер, и поблагодарив их, джедай быстро поднялся к себе в комнаты. Без присутствия Асоки жилище казалось пустым и слишком просторным: Энакин так и не смог до конца заполнить пустоту в душе, возникшую после ухода его ученицы из Храма… и из Ордена. И пусть потом ему, с помощью мастера Синубе, удалось отыскать девочку, пристроившуюся в каких то трущобах, на нижних уровнях Корусанта: помочь деньгами, подбодрить — и даже всучить лично сделанный настоящий голокрон, в котором жил Хранитель. — Чтобы не бросала учебы. Все равно, на душе было неспокойно: нижние уровни Корусанта это не то место, где можно было долго продержаться и взрослому матерому головорезу, не замаравшись в крови от макушки до пяток. — Даже родной проклятый Татуин, в этом плане, был куда более, нет, не безопасен — предсказуем. В этой клоаке вообще можно было нарваться на что угодно: выжить, конечно, можно было и там — а вот остаться джедаем, нет! Недавно Оби-Ван высказал одну интересную мысль… если уговорить Асоку, то может неплохо получиться. Тогда и он будет спокоен, и Оби-Ван — да и Сатин от присутствия рядом одаренной точно польза будет. Тем более, что Асоку на Мандалоре знали, и у нее там были друзья. Решено, он с ней обязательно об этом поговорит!
Собравшись с духом, Энакин достал комлинк, и сделал пару вызовов — теперь оставалось только ждать! Позвав верного Арту и еще парочку «трофейных» дроидов, которых он, в свое время, собрал из обломков и перепрограммировал для собственных нужд — и в качестве помощников своему астромеху — джедай решил заняться важным делом. Проще говоря, проверить свое жилище на наличие подслушивающих устройств. Мандалорианский дроид «легионер», для непосвященного выглядящий как обычный протокольник, а вовсе не как дроид-убийца, и якобы «охранный» дроид IG-86 деловито прощупали сканерами все закоулки помещения. — Арту, посвистывая на бинарном, осуществлял общее руководство поисками — а потом отрапортовал хозяину, что все чисто. Сам Энакин не поленился проверить все еще и с помощью Силы, но тоже ничего подозрительного не обнаружил. Вообще говоря, этой здоровой паранойей джедай обзавелся после общения с одним своим знакомым, из Тионского кластера. Надо сказать, что эта самая здоровая паранойя оказалась весьма полезным чувством: куча найденных в Храме «жучков» — причем, не только в его собственных комнатах! — И, как черрис на праздничном пироге, пойманный «на горячем» дроид-шпион. Что самое обидное, этого дроида сам же Энакин в Храм и притащил, в свое время: подобрал битого на одной из корусантских улиц, во время очередного задания, подлатал и восстановил — оставив в Храме. Вот жестянка и отплатила за помощь и спасение! — а хозяином у этой твари, как ни странно, оказался никто иной как, адмирал Уилхуфф Таркин. Мдааа… подручный и конфидент господина нашего Канцлера.