Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
Шрифт:
— Наконец-то! — услышал он обрадованный голос Орны Маруэно. — Ты не позвонил вовремя, я беспокоилась о тебе.
В другое время Билону было бы приятно, что о нем беспокоится красивая девушка, но сейчас ему было все равно.
— У меня были проблемы, — сказал он. — Ты случайно не знаешь тихого местечка, где можно было бы переночевать?
Орна Маруэно не стала ни спрашивать, ни ужасаться, и Билон это оценил.
— Я поищу такое место. Где ты находишься сейчас?
— Возле гостиницы.
— Ты на машине?
— Да, — вспомнил Билон. — Но я плохо знаю город.
— Не
— Опять?
— Конечно, я ведь живу недалеко оттуда.
На самом деле, им пришлось довольно долго колесить среди похожих друг на друга пятиэтажных зданий, и Билон почувствовал настоящее облегчение, когда Орна, наконец, дала ему команду остановиться.
— Ты здесь живешь? — спросил вконец вымотавшийся Билон.
— Нет, — ответила Орна, грациозно выбираясь из машины. — Но ты же просил найти место, где можно переночевать? Поднимайся на третий этаж.
На третьем этаже оказалась маленькая квартирка, напоминавшая ту, что была у Билона в Реперайтере. Она обладала самым минимумом мебели, но в ней все равно чувствовался уют.
— Это чья? — спросил Билон. — Здесь кто-то живет?
— Пока никто, так что ты можешь спокойно провести здесь ночь, — Орна деловито задернула плотные шторы. — Располагайся. В холодильнике есть кое-какая еда, так что ты можешь поужинать. Да, вот твоя кассета.
— Спасибо, — Билон машинально принял ее. — А ты?
— А я ухожу. Нужно дописывать статью.
— Так она пойдет в завтрашний номер? — понял Билон. — Извини, я задерживаю тебя. Только, пожалуйста, береги себя. Ты ведь тоже давала подписку о неразглашении.
— Подписку давала Орна Маруэно, студентка университета. А Тид Грумман, внештатный корреспондент "Утренней звезды", ничего не подписывал. Спокойной ночи, Майдер. На всякий случай, вот тебе ключи, но завтра утром лучше никуда не ходи, а просто позвони мне, хорошо?
Ночь Билон провел почти спокойно. После горячей ванны и хорошей порции скайры, нашедшейся в кухонном шкафчике, боль утихла и больше не беспокоила его. Мыслей же у Билона после этого долгого дня не осталось никаких. Он чувствовал себя полностью опустошенным. Очередной период его жизни подошел к концу, а то, что должно было придти ему на смену, могло подождать до утра.
Орна Маруэно откликнулась на первый же его звонок. Когда они уже заканчивали разговор, он, повинуясь какому-то почти бессознательному порыву, попросил ее купить по дороге последний номер "Курьера". Вчерашние тревоги немного поблекли, и сегодня ему было страшно рвать, рвать совсем, рвать со всей своей прошлой жизнью. Хотя он понимал, что это неизбежно, но все равно надеялся на какой-то маршрут для отступления.
Открыв свежий номер "Курьера", Билон понял, что такого маршрута у него нет. Первая полоса начиналась со статьи под огромным заголовком "Приговор", подписанной… им, Майдером Билоном! Не веря своим глазам и чувствуя, что сходит с ума, Билон вцепился в газету. "Террорист понес заслуженную кару…", "Применение Закона о бунтовщиках позволит…", "Движение за Демократию оказалось ширмой, под которой…" – четкие строчки текста расплывались у него перед глазами. Это была катастрофа!…
— Что с тобой? —
— Орна… Поверь… Я ничего такого не писал… Это чудовищная подстава… — у Билона не хватало слов, а пальцы комкали и рвали проклятую газету, словно хотели стереть его имя с каждого из полутора миллионов экземпляров тиража.
Орна поняла.
— Майдер! — она крепко взяла его за плечи. — Конечно, я знаю, что ты ничего этого не писал! Успокойся, на следующий день об этом забудут, а у тебя будет возможность восстановить свое честное имя. Я обещаю…
— Потом, — торопливо перебил ее Билон. — Здесь где-то есть поблизости телефон-автомат? Я должен позвонить…
С главным редактором его снова соединили за считанные секунды.
— Я ждал вашего звонка, — послышался в трубке сухой голос главного.
— Сегодня вы победили, — Билон говорил спокойно и чуть насмешливо. — Но чего стоит ваша победа? Вы можете тиснуть под подлой статейкой мое имя, но вы не доберетесь до меня. Я увольняюсь из вашей газеты. Немедленно!
— Билон, не спешите, — главный, похоже, еще чего-то не понимал. — Успокойтесь. Больше вашего имени под написанными не вами статьями не будет… Я выводил вас из-под удара… Потом вы сами поймете, что это было необходимо… Считайте, что вы в отпуске, переждите пару недель, потом возвращайтесь… возвращайтесь к работе…
— Я не собираюсь отдыхать, — Билон подбавил в голос яду. — Ваши костоломы промахнулись. Кассета у меня. И я найду ей достойное применение!
— Остановитесь! Вы не понимаете! — главный редактор почти кричал. — Да кому сейчас нужны ваши наивные поиски правды, когда происходят такие события?!
Глава 67. Слово и дело
Вначале было слово. С легкими сквозняками оно скользило по парламентским коридорам, стучалось в кабинеты депутатов, робко заглядывало в совещательные комнаты фракций и вдруг окрепло, набрало силу и вырвалось прямо под своды огромного сессионного зала.
Ш-ш-ш… Ч-ч-ч… Пич-ч-ч… Им-пич-ч-мент!
С самого утра парламент бурлит как закипающий котел.
— …А вы слышали?! Оказывается, всех авторов "Заявления Двенадцати" уже… того!… И притом, сразу!
— Да! Какой ужас! Нужно немедленно принимать меры!
— Уже, уже принимаются! Мы поставим вопрос на голосование сегодня же! Ваша фракция проголосует за?
— Непременно, непременно, коллега! Но мы требуем не менее двух мест в комиссии по расследованию…
— …Этот Кирстен просто уголовник! Да-да, настоящий бандит! Так расправиться с почтенными людьми! У меня летит весь бизнес!
— Не огорчайтесь, коллега. Нам, депутатам, всегда найдется, чьи интересы лоббировать. И притом, наконец, мы избавились от этого Движения!
— Причем тут Движение? Это, знаете, мухи отдельно, а котлеты отдельно! Кирстена все равно надо убирать! А то как бы и самому не последовать…
— …Господа, господа, вы не откажетесь поддержать мой законопроект?
— Нашли время! Куда вы лезете с вашим проектом?… Да и кому он теперь нужен, когда заказчиков-то – тю-тю…
— А из принципа!