Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
Шрифт:
— Интересная догадка, — скучающим голосом произнесла Орна. — И как вы к ней пришли?
— Скорее всего, я бы ни к чему не пришел. Но я обратил внимание, что автор, рассуждая о месте Закона о бунтовщиках в правовой системе Горданы, слово в слово повторяет ваши вчерашние высказывания. А когда я дошел до ссылки на некоего реперайтерского журналиста, который опасается гнева своего начальства, у меня не осталось никаких сомнений. Итак, что же скажет в ответ Тид Грумман?
— Что это мне урок – никогда не использовать в статьях слова второй свежести, — слегка через силу улыбнулась Орна. —
— Давайте договоримся так, — предложил Билон. — Я дам вам сделать копию со своей записи. Вы сможете это устроить?
— Да, — кивнула Орна. — Сегодня же.
— Тогда сколько времени вам нужно, чтобы все организовать? Полтора, два часа? Оставьте телефон, по которому вас можно будет найти, и когда будет все готово, мы встретимся, и я передам вам кассету.
— А пока она будет у вас? — спросила Орна.
— Да. Это страшная вещь, и я не могу оставить вас наедине с ней. Орна, милая, не думай, что я параноик (Билон незаметно для себя перешел на "ты"), но я боюсь, что плохие парни могут знать о твоих связях с Движением. Убедись, что все безопасно, что вы сможете сегодня же скопировать запись, и тогда мы встретимся.
— Где мне найти тебя? — Орна снова остановилась и посмотрела Билону в глаза. — Давай, я тебя найду, как только все будет готово.
— Вообще-то, я живу в гостинице "Салют", номер 414. Но меня до вечера там не будет. Не беспокойся, я ведь считаюсь "прирученным" журналистом, я послушно сдал запись, дал подписку о неразглашении, и меня никто не будет подозревать. А я обязательно тебе позвоню. Обещаю.
— Хорошо, Майдер, — Орна провела рукой по его руке. — Вот, возьми эту карточку. Я буду там не позже, чем через полтора часа и буду ждать твоего звонка. Только, пожалуйста, позвони. Ты знаешь, как это для меня важно.
Майдер Билон смотрел ей вслед, пока она не села в автобус на остановке. А потом заглянул в ближайший магазин и наменял там целую пригоршню жетонов. Позвякивая ими в кармане куртки, он зашел в телефонную будку и набрал номер своего главного редактора.
С главным его соединили почти сразу.
— Это вы, Билон? — послышался знакомый голос в телефонной трубке. — У вас уже все закончилось? Имейте в виду, от вас требуется материал, по меньшей мере, на тысячу слов. Мы держим под него первую полосу!
— Вы правы, это настоящая сенсация, — медленно сказал Билон. — Но, наверно, не та, которой вы ожидали.
— То есть как?
— После прочтения приговора Джойвар признался, что работал на секретную службу! Ему заплатили за то, чтобы он выстрелил на демонстрации в полицейского, а потом дал на процессе нужные показания! Это была дикая сцена! Его несколько минут не могли утихомирить, а за это время он выговорил столько, что хватило бы на целую полосу!
На несколько секунд в трубке наступила тишина.
— А стоит ли доверять этому типу? — раздался, наконец, обеспокоенный голос. — Помнится, по прежним материалам вы сами характеризовали его как легко возбудимого истерика…
— Это еще не все! — крикнул в трубку Билон. — Сразу
— Такой материал нельзя давать! — зло откликнулся редактор. — Нас немедленно закроют!
— У меня есть доказательство! — с триумфом произнес Билон.
— Что?!
— Магнитофонная запись! Там есть и прочтение приговора, и выкрики обвиняемого, и даже откровения типа из секретной службы!
— Там все это есть?! — в голосе редактора прозвучали откровенно панические нотки.
На секунду Билон заколебался. Магнитофон еще ни разу не подводил его, но техника всегда отличается тем, что дает сбои в самый ответственный момент. Однако отступать было уже поздно.
— Должно быть, — сказал он. — Запись шла. Мне удалось вынести кассету из зала. Она сейчас при мне.
— Это невероятно, — прошелестел в трубке голос редактора. — Но линия нашей газеты…
— Разве в Гордане нет независимой прессы?! — перебил его Билон. — Эту историю невозможно скрыть! В зале присутствовали полторы сотни журналистов из нескольких десятков изданий! Такое шило обязательно вылезет из мешка! А имея запись, мы можем выступить первыми и прогреметь на всю страну! В конце концов, мы только поможем президенту, обратив его внимание на своеволие его помощников! Они же ставят его репутацию под удар! Как говорят, услужливый дурак хуже врага!
— Все это так, так, — пробормотал главный редактор. — Но я не могу прямо сейчас принять такое ответственное решение… Давайте, я перезвоню вам, часика через два…
— Я еще не знаю, где буду через два часа, — сказал Билон. — Я сам перезвоню вам, в четыре часа, хорошо? Тогда вы и скажете мне ваше решение. А статью я потом сделаю за час, и номер не придется задерживать.
Редактор снова задумался на несколько секунд.
— Ладно, — наконец сказал он. — Буду ждать вашего звонка. Ровно в четыре.
Билон повесил трубку и вышел из телефонной будки. Дождь не прекращался, и он пожалел, что оставил машину в гараже гостиницы. Однако возвращаться Билон не стал. Кассета, которая до сих пор пряталась в рукаве его куртки, казалась ему слишком опасным грузом, чтобы появляться с ней в том месте, где его легко могли найти. Вместо этого он немного прошелся по улицам, выбирая самые людные места, а затем зашел в крупный универмаг, переполненный людьми, пришедшими на распродажу.
Слежка все еще чудилась Билону на каждом углу, и он сначала зашел в отдел стекла, где долго ходил между стеллажами, пытаясь уловить отражения преследователей в многочисленных зеркалах, а потом, вспомнив детективные романы, проследовал в секцию женского белья. Там он честно покрутился несколько минут, делая вид, что выбирает комбинации, проконсультировался с продавщицей на тему того, какой фасон будет самым модным в следующем весеннем сезоне, и в конце концов, для очистки совести, спустился на один этаж, где походил среди мужских рубашек и сорочек. После этого он мог с уверенностью сказать, что слежки за ним, скорее всего, нет.