Время жить. Пенталогия

Тарнавский Виктор Вадимович

– Не выспались?
– с сочувствием спросил Билон, опять подскочивший ровно в пять утра.

– Немного, - девушка слегка улыбнулась.

Порывшись в картонном ящичке, она достала из него прямоугольный бело-красный пластиковый бейджик с фотографией Чарнеша и маленьким металлическим квадратиком, похожим на крохотную мозаику.

– Возьмите. Это ваш документ, всегда носите его с собой. Без него вас могут задержать для выяснения личности. А сейчас можете пройти на другую сторону площади, там возле кафе зона ожидания. Примерно

через полчаса прибудут автобусы. В кафе для вас будет бесплатная скайра или минеральная вода.

Поблагодарив девушку, Билон вышел из палатки. На другой стороне площади было огорожено обширное пространство, утыканное, как грибами, большими пляжными зонтиками с расставленными под ними пластиковыми столиками, за которыми уже сидело с полсотни человек.

Взяв в кафе картонный стакан со скайрой и печеньице в целлофановой упаковке, Билон снова вышел на улицу. Почти все столики были заняты, люди равнодушно смотрели сквозь него или переговаривались между собой, и вдруг среди них он увидел знакомое лицо. Бэлл Флокасс из "Реперайтерского вестника", которого Билон в последний раз видел в прошлом году на процессе Джойвара, сидел один за маленьким столиком и цедил скайру.

Несколько секунд Билон колебался, но ноги сами понесли его к Флокассу.

– Не занято?

– Нет, - Флокасс окинул его равнодушным взглядом.

– Лаган Чарнеш, "Вестник Ойдевиза", - представился Билон, присаживаясь.

– Бэлл Флокасс. Тоже "Вестник", но реперайтерский, - Флокасс посмотрел на Билона с некоторым интересом.
– Мы раньше с вами нигде не встречались?

Память Чарнеша вроде бы молчала, и Билон пожал плечами.

– Не помню. Вам в Ойдевизе бывать не приходилось?

– Нет, - Флокасс большим глотком допил свою скайру.
– Ни разу. А как там у вас?

– Так себе, - обтекаемо сказал Билон.
– Наверно, как везде. А у вас?

– Пар-р-ршиво!
– проворчал Флокасс.
– Денег стало меньше, тиражи падают. Сегодня никто не читает газеты, потому что в них всегда пишут одно и то же. Даже заказные статьи больше никому не нужны.

– Знаете, мне приходилось читать ваш "Вестник" в прошлом году, так я помню вашу фамилию, - Билон поспешил перевести разговор на другую тему.
– Но вы тогда, кажется, были в отделе криминала. А как теперь?

– Да, вы меня помните?
– удивился Флокасс.
– Нет, сейчас я пишу о политике. О большой политике, об очень высокой политике. Меня повысили.

– И что же такого интересного пишут о политике столичные газеты?
– спросил Билон.
– Нам, увы, приходится лишь перепечатывать чужие новости.

Его расчет оказался верным. Бэлл Флокасс любил демонстрировать свою информированность, а перед молодым провинциальным журналистом он вообще, так сказать, распустил хвост. Билону оставалось только слушать и время от времени поддерживать разговор вовремя подаваемыми репликами. Они взяли еще по стакану скайры, дружно посетовав на отсутствие бесплатного

пива, и к моменту приезда нескольких автобусов, забравших всех прибывших на церемонию журналистов, уже чувствовали себя старыми приятелями.

Автобус долго тащился по сильно разбитой проселочной дороге с выбоинами, явно сделанными колесами тяжелых самосвалов или даже гусеничной техникой, и, наконец, остановился перед большими воротами с проходной сбоку. Интересно, что никакого забора вокруг не было, просто в чистом поле по обе стороны от ворот, перегораживавших проезжую часть, редким частоколом уходили вдаль столбики примерно трехметровой высоты. На верхушке каждого столба были укреплены небольшие черные шары с частыми выступами.

Проходная оказалась внутри как-то значительно больше, чем снаружи. Пройдя внутрь, Билон оказался в большом длинном зале, заканчивающемся рядом стеклянных загородок. За стеклом, словно клерки в банке, сидели пришельцы. Билон впервые видел их так близко.

Многие журналисты, увидев такой прием, немного замешкались, и Билон оказался одним из первых в очереди. Флокасс следовал за ним, вертя головой по сторонам.

– Ваше удостоверение, - услышал Билон бесстрастный механический голос.

Сняв бейджик, он просунул его в щель в стеклянной перегородке. Пришелец взял его и вставил в какую-то машинку, стоящую на стойке.

– Посмотрите в глазок.

Билон послушно приложил глаз к слегка выступающему из перегородки объективу и тут же зажмурился от короткой яркой вспышки.

– Приложите руку к изображению ладони.

Билон прижал руку к молочно-белому пластику. Почувствовав легкий укол, он поспешно отдернул ее. На подушечке среднего пальца виднелась крохотная капелька крови.

– Мы взяли образец вашего ...
– механический голос оборвался прерывистым писком.
– Теперь мы всегда сможем идентифицировать вас. Теперь возьмите ваше удостоверение и браслет.

Билон с некоторой робостью принял широкий, но нетяжелый браслет из серебристого металла с гибким сочленением многочисленных мелких звеньев. Через равные промежутки на браслете виднелись одинаковые утолщения.

– Наденьте его на руку и не снимайте, - снова послышался голос.
– При попытке снятия браслета вы немедленно будете задержаны и удалены из зоны безопасности. Теперь пройдите на личный осмотр.

Преодолев несколько контрольно-досмотровых пунктов, Билон, наконец, выбрался наружу. Здесь, к счастью, его опять ждали затененная терраса со столиками и бесплатная холодная минеральная вода, хотя сейчас, пожалуй, он бы не отказался и от чего-нибудь покрепче. Во время проверки он не на шутку испугался, что пришельцы раскроют его маскировку. Все обошлось, но изрядно расходившиеся нервы не мешало бы успокоить.

– Эк вас зацепило, - Бэлл Флокасс плюхнулся рядом.
– Ну и параноики же эти пришельцы! Хуже, чем служба безопасности в банке "тридцатки"! Вы не откажетесь?