Время жить

Ayliten

Первый ажиотаж улегся, но, тем не менее, мне до сих пор кажется, что репортеры будут преследовать меня всю жизнь. Именно поэтому я и живу в особняке на площади Гриммо, в котором сделал основательный ремонт, а на работу до сих пор хожу в мантии-невидимке, снимая ее только непосредственно перед входом в министерство.

Правда, эти меры тоже не слишком помогают - не далее как на прошлой неделе в колонке сплетен в «Пророке» вышла очередная статья с названием - «Действительно ли Гарри Поттер стал отшельником?». Как

будто других тем для обсуждения нет.

Сегодня на улице такой упоительный день, что я с кислой миной смотрю на мантию-невидимку, думаю о том, что придется пробираться по Косому переулку, как преступнику, и не надеваю ее, а на всякий случай просто заталкиваю в сумку. В череде дождливых недель наконец-то выдался солнечный и спокойный денек, и мне хочется в полной мере насладиться им перед рабочей неделей.

В Косой переулок я еду на метро, выхожу чуть раньше, чем нужно, и пару кварталов просто гуляю по маггловской части города, с удовольствием греясь на солнце. И правда, в последнее время я превратился в какого-то отшельника, скоро совсем с людьми общаться разучусь. Надо это менять.

– Мама, мама, смотли, это Галли Поттел?
– слышу я краем уха.

Мерлиновы штаны, я же еще даже до Косого переулка не дошел!

К мадам Малкин я пробираюсь все-таки под мантией-невидимкой, радуясь, что взял ее с собой - к счастью, Риту Скитер я заметил прежде, чем она увидела меня. Похоже, все-таки придется варить оборотное зелье, чтобы получить возможность нормально жить, пока вся эта шумиха не уляжется окончательно, хоть Гермиона и назвала эту идею ребячеством.

– Мистер Поттер, - расплывается с широкой улыбке мадам Малкин, когда я, затравленно озираясь, вхожу в ее магазин, а потом направляю палочку на дверь и накладываю запирающие чары. Улыбка швеи становится понимающей, и она предлагает: - Чаю?

– Нет, спасибо, - я слишком загулялся. Уже десять минут третьего, а впереди еще примерка.

Моя новая парадная мантия - почти точная копия старой, разве что длиннее и более строгого покроя. К великому сожалению фанаток, которые считают, что национальный герой должен появляться на людях в одних штанах, а лучше и вообще без них, мантия наглухо застегивается под горло.

– Прекрасно выглядите, - одобрительно кивает швея.
– Но уж слишком строго. Может быть, желаете хотя бы брошь?

Отрицательно качаю головой. Чем меньше я буду привлекать внимания, тем лучше.

Мадам Малкин заворачивает мантию, и я с небольшой опаской выхожу на улицу. К счастью, Скитер, у которой в голове на меня словно радар настроен, уже нет, а в Косом переулке так много народу, что я просто сливаюсь с толпой.

К нотариусу я опаздываю на пять минут. Секретарша, милая девушка со смоляными кудрями, несколько секунд смотрит на меня, будто я сделал ей предложение и жду ответа, но потом берет себя в руки и сообщает:

–

Проходите. Все вас уже ждут.

Все? О встрече просил только Пол Хоггарт, однако он не упоминал, что будет кто-то еще.

Подхожу к двери, на которой висит аккуратная бронзовая табличка с вытравленными буквами, и тяну за ручку. Пол, немолодой юрист, сидящий за огромным столом, заваленным документами, и правда, не один.

Около стола нотариуса стоят два кресла, и одно из них уже занято. Человек, даже макушки которого я не вижу за высокой спинкой, негромко разговаривает о чем-то с нотариусом.

– Прошу прощения за задержку, мистер Хоггарт, - с этими словами я прохожу в кабинет. Хоггарт поднимает на меня водянистые рыбьи глаза и вежливо улыбается.

– Добрый день, мистер Поттер, - он выходит из-за стола и протягивает мне руку для рукопожатия. Коротко жму ее, краем глаза отмечая, что человек в кресле тоже поднялся.

Поворачиваюсь к нему, на автомате поднимая руку, чтобы поприветствовать и незнакомца, но вежливые слова застывают у меня на губах, когда я вижу, кто является вторым посетителем.

– Какими судьбами, Поттер?
– холодно осведомляется Драко Малфой, едва касаясь пальцами моей ладони в пародии на приветствие.

Глава 3.

Поттер - последний, кого я ожидал увидеть в кабинете нотариуса.

Когда я спросил у Хоггарта, по какой причине он настаивал на встрече, нотариус туманно ответил, что дело связано с завещанием Северуса Снейпа, но подробности он объяснит, когда появится еще одно заинтересованное лицо.

Признаться, я растерялся - Снейп никогда не отличался общительностью, кому еще, кроме меня и Хогвартса, он мог что-то оставить?

О Поттере я не подумал вовсе, и сейчас мысленно ругал себя за тупость, недостойную Малфоев - ведь это же было очевидно. Именно в мамашу Поттера профессор зельеварения был влюблен еще со школы.

Пожалуй, хорошо, что золотой мальчик не видел моего лица, когда вошел в кабинет, а, пока нотариус и национальный герой пожимали друг другу руки, я успел справиться с удивлением.

Этикет требовал поздороваться, но у Поттера и так оказался уж слишком ошарашенный вид, когда он меня увидел. Не став добивать его приветствиями, я холодно спросил:

– Какими судьбами, Поттер?
– сделал движение, отдаленно похожее на рукопожатие, и вернулся в кресло.

Гриффиндорец пробормотал что-то отстраненно-вежливое и опустился в соседнее.

Я украдкой оглядел Поттера, которого видел в последний раз на суде. Были еще, конечно, всевозможные статьи в газетах, но я слишком увлечен был своими проблемами, чтобы обращать пристальное внимание на сплетни в «Пророке». К тому же, Поттер, почти не появлявшийся на публике, вынуждал журналистов использовать старые фотографии.