Время жить

Горбылова Виктория

Глава

IV

Когда Леша вернулся в квартиру из кафе, там была только сестра. Бабушка, дедушка, мать и отец куда-то уехали.

– Зайчонок, а где родители? – спросил Романов, заглянув в комнату Алисы.

– Они уехали к дяде Кириллу. Сказали, что вернутся поздно. Ты порисуешь вместе со мной?

– Да, конечно.

Студент сразу выдохнул. Дома намного спокойнее, когда взрослых нет. Он сел рядом с сестрой на второй стул и взял в руки кисть. После встречи с другом настроение почему-то пропало. Леша думал о том, что политика – гиблое дело. И

что все поголовно в нем лгут. И о коррупции, и о том, что все за престолом ангельски добрые, помогающие детям, хотя на деле откладывают себе на вертолет. Это для него не было секретом, но сейчас представление о президенте переворачивалось. Будто он совсем другой человек, а не тот, с кем был знаком Романов. Похожим на него быть не хотелось, но фраза Савелия его задела. Неужели он действительно говорит словами этого ужасного человека?

– Почему ты грустишь? – спросила девочка, рисуя на листе желтый круг.

– М? – Лешу выбивает с собственных мыслей, – Просто день плохой.

– У меня тоже, – вздохнула она.

– Что такое? – забеспокоился старший брат.

– Меня обзывали. Учитель математики. Он говорил, что в таких юбках ходят…– она запнулась, – Я не скажу это слово, ты будешь ругаться.

Леша понимал, что это за слово. И учитель тоже понимал, но почему-то говорил его маленькому ребенку. «И куда только катится этот мир?» – думал он. Девочка не выглядела вызывающе, нет. Она выглядела так, как выглядели все девочки её возраста: серая форма, два аккуратных приспущенных хвостика с белыми заколками, добрые глазки цвета горячего шоколада.

– Не говори. Хочешь, я схожу в школу? От отца с матерью ты защиты не получишь.

– Не надо, он не первый раз такое говорит. Потом злиться на меня будет.

– Что за глупости, зайчонок? Я обязательно схожу в школу.

– Не надо, Леша. Он будет обзывать ещё больше. Я сама должна.

– Как же ты сама справишься?

Родители приехали через час. Леша вышел в коридор, сложив руки на груди, и оперся спиной о дверной косяк.

– И чего вы ездите к нему как лучшие друзья? Почти каждый день. Как он ещё только вас впускает, – буркнул он.

– Потому что твой отец у него работает, дорогой мой, – строго ответила Ангелина, снимая пальто и вешая его в большой белый шкаф. Она оголила красивые белые плечи, которые были открыты из-за бежевого платья, – И за все время они стали хорошими друзьями. Ты должен быть рад, для тебя стараемся ближе к президенту быть.

– Я не просил быть ближе к президенту, – нахмурив брови, промямлил Леша.

– Да мы ведь пытаемся устроить твое будущее, неблагодарный! – встрял отец, – Пойми ты, Третьев не вечен. Он очень любит тебя, да и уже не раз заходила речь о тебе и престоле.

– Престол что, мячик, который можно бросать кому угодно? – возмутился студент.

Появилась мысль о том, что люди, действительно, как и сказал Савелий, перестали мыслить. Будто все резко стали глупыми и только и думают о том, как угодить «царю», чтобы занять через годы его место. Такое чувство, словно только Леша не пытается быть ближе к Третьеву.

– Нет же, сын, – рыкнул Николай, – Его можно бросить только близким людям. В случае Третьева – это наша семья. Поэтому ты станешь новым президентом.

– Нет, – отрезает студент и уходит к себе.

Весь вечер дома он молчал. И в воскресенье тоже. А в понедельник все по-старому. Утром будильник, потом колледж, парк. В

колледже Леша только пару раз переглянулся с Савелием. Кажется, он обиделся. А Леша не знал, что делать в этом случае. То ли подойти и обнять его, что Романов считал весьма странным, то ли ждать, когда тот сам подойдет.

После колледжа он опять решил прогуляться. В тот же самый парк, уже чуть глубже.

Леша шел минут пятнадцать по прямой. По бокам были высокие живые деревья – жители активно старались заниматься озеленением одного из последних клочков земли, где остались деревья. Но в то же время, всем было откровенно плевать на лесок и искусственный водоем за этим парком. Насколько было известно Леше – там не было людей. Совсем никого. И от этого почему-то место притягивало к себе студента.

Он быстро перебрался через забор, оглядываясь по сторонам, и через время, уверенной походкой прошмыгнул к водоему, замирая. Даже представить себе было сложно, как был красив этот водоем. Вода была прозрачная, будто её и вовсе нет, будто рыбы – золотые и серебристые, как в сказке – летают в воздухе. Небо над ним казалось светлее, чем там, в парке, за лесочком. Будто все облака пропали в ту же секунду, как Романов поднял голову.

– Красота, – зачем-то сказал он тишине.

На той стороне виднелся маленький домик. Маловероятно, что там кто-то живет, да и пойти на ту сторону весьма проблематично. Мешали бревна. Домик был похож на тот, где раньше останавливались на ночь. Леша не знал, как это называется, но такие точно были когда-то. Вокруг дома были пару деревьев, и деревянная калитка билась об одно из них от ветра.

– Ей, парнишка! Ты чего здесь делаешь? – низким басом донеслось откуда-то со стороны.

– М? – насторожился Романов, поворачивая голову в сторону голоса. Между деревьев проглядывался силуэт высокого мужчины, похожего на богатыря. Когда тот подошел ближе, стало видно волнистые волосы почти до плеч.

– Ты чего здесь делаешь? – повторил мужчина.

– Да я мимо проходил. До водоема решил прогуляться. Разве нельзя?

– Давно я никого здесь не видел, – загадочно начал незнакомец, будто это сцена из фильма.

– Вы и сейчас никого не видите. Я уже ухожу, – сказал Леша, подняв руки над головой.

– Погоди, парень. Можно тут гулять, я не прогоняю. Меня Василий зовут.

– Леша, – кивнул он, опуская руки, – Вы живете в том домике?

– Верно. Я тут уже пятнадцатый год. Люди сюда редко приходят, хотя тут спокойно. Все в городе, а там ведь шумно. Не понимаю, как им комфортно. Другое дело – водоем.

– Так он ведь ненастоящий.

– Хоть какой-то, зато спокойно. За рыбой здесь никто не следит, поэтому ловлю её. Деревья не трогаю – сам сажал. Только те, которые упали. Вот те бревна видишь? – спросил он, бросая взгляд за спину студента, – Это дерево от грозы упало. Его я разрублю и на дрова пущу.

– Не думал, что в девяносто третьем году кто-то живет в лесу…– пробубнил себе под нос Романов.

– Не думал, что в девяносто третьем году кто-то живет по указке одного человека, – буркнул в ответ Василий.

А ведь действительно. Пускай он лесник, пускай живет так, как жили двести или больше лет назад. Зато он живет так, как хочет. В своем маленьком мирке, где никто не скажет, как правильно одеваться, что можно делать, а что нельзя (в рамках приличия, естественно).

– А ты чего про себя расскажешь? – спросил мужчина.