Всадник без головы (худ. Н. Качергин)
Шрифт:
На ломаном английском языке немец рассказал следующее.
Морис-мустангер, остававшийся в его гостинице с момента дуэли с капитаном Кольхауном, в эту ночь куда-то уехал. То же самое он делал и в течение нескольких предыдущих ночей. Вернулся он обратно очень поздно. Гостиница была открыта, так как там кутила молодежь. Мустангер попросил подать ему счет, чего он давно уже не делал, и, к удивлению хозяина, уплатил по счету все до последнего пенни.
Где он достал эти деньги, никому не известно, и почему он так поспешно уехал, тоже неясно. Обердофер знал только, что Морис
Двадцать минут спустя после того, как уехал мустангер, в двери постучался Генри Пойндекстер. Он хотел видеть Мориса Джеральда. Когда ему сказали, что тот уехал, он спросил, когда и в каком направлении отправился мустангер. Получив соответствующие сведения, молодой Пойндекстер быстро поскакал в указанном ему направлении, как бы намереваясь догнать Мориса Джеральда.
Хотя в полученном сообщении и были некоторые неясности, все же эти сведения были взяты за основу для розысков. Если исчезнувший человек уехал вместе с Морисом-мустангером или же вслед за ним, то, значит, его надо искать на той же дороге, по которой должен был бы ехать мустангер.
— Где дом Мориса-мустангера? — спросили немца.
Никто точно этого не знал. Некоторые предполагали, что это, должно быть, где-нибудь в верховьях реки Нуэсес, на притоке Аламо.
Итак, чтобы найти следы пропавшего Генри или его труп, решено было двинуться в сторону Аламо: быть может, там найдут и труп самого Мориса-мустангера. И тогда надо будет отомстить за зверское убийство.
Глава XXXIX
ЛУЖА КРОВИ
Группа, отправившаяся на поиски, подвигалась с чрезвычайной осторожностью. К этому были серьезные основания: индейцы были на военной тропе.
Вперед были высланы разведчики и профессионалы-следопыты, на обязанности которых лежало находить следы и разгадывать их значение.
В окрестностях Леоны не было найдено никаких следов.
На расстоянии десяти миль от форта равнину пересекали лесные заросли, которые тянулись далеко, уходя на северо-запад и юго-восток. Это техасские джунгли, обвитые лианами и почти непроходимые для человека и лошади.
Через эти заросли, как раз против форта, шла прямая просека, по которой была проложена тропа. Это наиболее короткий путь к верховьям Нуэсес. Окаймленная правильными рядами деревьев, просека производила впечатление настоящей аллеи. Была ли это случайная «игра природы» или же аллея была искусственно насажена рукой человека? Быть может, это была старая военная тропа команчей, проложенная во время их воинственных походов на Тамолипу, Коагуилу и Новую Леону.
Следопыты знали, что аллея эта вела к Аламо, и поэтому вся экспедиция решила двинуться именно по этой просеке.
Вскоре один из следопытов остановился у опушки зарослей, как будто собираясь что-то сказать.
— В чем дело? — спросил майор, подъехав к нему. — Следы?
— О да, майор, и много следов. Посмотрите сюда! Вы видите?
— Следы лошади!
— Двух лошадей, — сказал
— Правильно.
— Дальше идут как будто бы четыре следа, но они все оставлены этими же двумя лошадьми. Они идут сперва вверх по этой просеке и затем возвращаются назад.
— Хорошо, друг мой Спенглер. Что же ты по этому поводу думаешь?
— Многое еще остается загадочным, — ответил Спенглер, который служил в военном лагере разведчиком, — но все же мне ясно, что совершено убийство.
— Какие у тебя доказательства? Разве ты нашел труп?
— Нет, трупа я еще не нашел.
— Что же тогда?
— Кровь. Большая лужа крови, точно ее выпустили из жил бизона. Идите и посмотрите сами. Но, — добавил он, — если вы хотите, чтобы я как следует разобрался в следах, распорядитесь, чтобы все другие оставались на местах.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, — ответил майор. Затем, обращаясь к членам экспедиции, майор сказал:
— Я прошу всех остаться на несколько минут на своих местах. Мой следопыт должен сейчас произвести одно расследование, которое требует, чтобы весь участок был в его распоряжении.
Требование майора было беспрекословно выполнено даже теми, кто не находился в непосредственном подчинении ему.
Проехав шагов пятьдесят, Спенглер остановился.
— Видите это? — сказал он, указывая на землю.
— Я был бы слепым, если бы не видел, — ответил майор. — Лужа крови, как ты сказал, настолько велика, что можно подумать, будто зарезали бизона. Если же эта кровь вытекла из вен человека, то я утверждаю, что его уже нет в живых.
— Умер, — сказал следопыт. — Умер прежде, чем эта кровь потемнела.
— Как ты думаешь, Спенглер, чья это кровь?
— Это кровь того самого человека, которого мы сейчас разыскиваем: сына старика-плантатора. Я поэтому и не хотел, чтобы он шел сюда.
— Мне кажется, что от него не надо скрывать правду. Все равно он узнает ее со временем.
— Это правильно, майор. Но мне кажется, что нам сначала надо выяснить обстоятельства, при которых это убийство было совершено. В этом я никак не могу разобраться.
— Как не можешь разобраться? Дело ясное. Он убит индейцами. Его убили команчи.
— Ничего подобного, — ответил следопыт уверенно.
— Почему ты это говоришь, Спенглер?
— Если бы здесь были индейцы, то мы нашли бы следы не двух, а сорока лошадей.
— Это, конечно, верно. Сомнительно, чтобы команчи рискнули нападать в одиночку.
— Ни один из команчей и вообще никто из индейцев не совершал этого убийства. На просеке видны следы только двух лошадей. Как вы видите, это следы подкованных копыт. Команчи не ездят на подкованных лошадях. На обеих лошадях были бледнолицые всадники, а не краснокожие. Один ряд следов сделан мустангом, другой — американской лошадью. На пути к западу мустанг шел впереди. На обратном пути американская лошадь впереди, а мустанг за ней. На каком расстоянии один всадник следовал за другим, трудно установить. Наверно, это станет понятнее, если мы отправимся к тому месту, где оба они повернули назад. Это должно быть недалеко.