Всадник без головы (худ. Н. Качергин)
Шрифт:
Это был не кто иной, как Эль-Койот — Волк Прерий.
Как случилось, что Эль-Койот ехал по прерии так рано утром, по-видимому совсем трезвый, во главе других товарищей? Ведь только несколько часов назад его видели пьяным…
Эту внезапную и до некоторой степени странную перемену не так уж трудно объяснить.
Уезжая, Кольхаун не закрыл дверь хакале, и она осталась открытой до утра.
На рассвете Эль-Койот проснулся от холода. Это немного протрезвило его. Вскочив с кровати, он начал, шатаясь, ходить по хижине, посылая проклятья холоду и двери, которая этот холод впустила. Серый свет раннего утра еще слишком слабо освещал
— Кровь Христова! — вскричал он, в злобном разочаровании встряхивая флягу. — Ни капли! А мой язык прилипает к зубам. Мое горло горит, точно через него пропустили целую жаровню горячих углей. Чорт возьми! Я не могу больше терпеть. Что же делать? Уже светает. Придется поехать в городишко. Возможно, что сеньор Дуффер уже открыл свою западню, чтобы ловить ранних пташек. Если так, то он найдет посетителя в Эль-Койоте!
Перекинув ремешок фляги через плечо и набросив на себя серапэ, Эль-Койот отправился в сеттльмент.
Через двадцать минут он был в таверне.
Ему посчастливилось: Обердофер был уже в баре. Он обслуживал своих ранних гостей — нескольких солдат, прокравшихся мимо караула, чтобы выпить в таверне.
— Бог мой, мистер Диаз! — сказал хозяин, приветствуя нового гостя и бесцеремонно оставляя шестерых гостей, выпивших в кредит, ради одного, который (он это знал) заплатит ему наличными. — Вы ли это так рано на ногах? Я знаю, чего вы хотите. Вы хотите, чтобы я наполнил вашу флягу мексиканским напитком аг… аг… Как вы это называете?
— Агвардиенте! [39] Вы угадали, кабальеро. Это как раз то, чего я хочу.
— Один доллар. Это стоит один доллар.
— Caramba! Я платил достаточно часто, чтобы знать цену. Вот вам монета, а вот посуда. Наполните ее, только поскорее.
— Вы торопитесь, мистер Диаз? Я не заставлю вас ждать. Вы, вероятно, спешите на охоту за дикими лошадьми. Боюсь только, что если в табунах есть хорошие лошади, то ирландец поймает их прежде вас. Он уехал из моего дома ночью. Странный гость этот мистер Морис Джеральд! Никто никогда не знает, чего от него ждать. Я ничего не могу сказать против него. Для меня он был хорошим посетителем. Он расплатился по своему большому счету, как богатый человек. Его карманы были полны долларами.
39
Агвардиенте — крепкое вино.
Мексиканец был живо заинтересован сообщением Обердофера. Он обнаружил это легким возгласом удивления и нетерпеливыми движениями.
Однако ему не хотелось, чтобы это заметили. Вместо того чтобы расспрашивать Обердофера и таким образом выдать себя, он ответил с небрежным видом:
— Это меня не касается, кабальеро. В прерии достаточно мустангов. Хватит на всех… Будьте здоровы, сеньор, и дайте мое агвардиенте.
Немного огорченный, что ему не дали посплетничать, немец стал быстро наполнять флягу. Не пытаясь больше продолжать разговор, он протянул ее мексиканцу, взял доллар и вернулся к своим завсегдатаям.
Диаз, несмотря на жажду, вышел из бара, не открывая фляги, и как будто даже забыл о ней. Он был теперь возбужден чем-то, что было сильнее желания выпить.
Не теряя ни минуты,
«Caramba! Капитан-американец был здесь сегодня ночью. Чорт возьми! Я что-то смутно вспоминаю, но мне казалось, что я это вижу во сне. Я догадываюсь, зачем он сюда приезжал. Он узнал об отъезде дона Морисио. Вероятно, он еще заедет. Ха-ха! Все будет сделано и без него. Мне не потребуется его дальнейших указаний. Міl pesos! [40] Что за счастье! Как только я их получу, я поеду на Рио-Гранде, и тогда посмотрим, как мне удастся поладить с Исидорой».
40
Тысяча монет.
Эль-Койот оставался в своем хакале недолго. Он наспех проглотил несколько кусочков жареного мяса и запил их хорошим глотком агвардиенте; затем поймал отдыхавшую лошадь, оседлал ее; надел огромные шпоры, привязал к седлу маленький карабин, сунул два пистолета за пояс, вскочил в седло и быстро ускакал.
Перед тем как выехать в прерию, он еще раз заехал на окраину сеттльмента, где встретился с товарищами.
Трое сподвижников Эль-Койота, казалось, были посвящены в его планы. Во всяком случае, они знали, что место действия будет на Аламо. Когда в начале пути Диаз свернул в сторону, они крикнули ему, что он едет не по той дороге.
— Я хорошо знаю Аламо, — сказал один из них, тоже мустангер. — Я там охотился много раз. Это место лежит на юго-восток отсюда. Самая близкая дорога туда идет вон через ту просеку. Вы свернули слишком на запад, дон Мигуэль.
— Неужели? — презрительно ответил Диаз. — Вы забываете, сеньор Висенте Барахо, что наши лошади подкованы. Индейцы не ездят прямо из форта Индж на Аламо. Вы понимаете меня?
— Вы правы! — ответил Барахо. — Caramba! Я об этом и не подумал.
Без дальнейших пререканий трое сообщников Эль-Койота поехали за ним. Они ехали почти в полном молчании, пока наконец не достигли леса.
Попав под прикрытие зарослей, все четверо сошли с лошадей и привязали их к деревьям.
Глава XLII
КОРШУНЫ СЛЕТАЮТСЯ
Стая черных коршунов, кружащих над прерией, — картина обычная для южного Техаса, и тот, кто путешествовал здесь, конечно видел это зрелище.
Слетевшись в стаю целой сотней, они описывают в воздухе широкие круги или же вьются спиралью; то спускаются вниз, почти касаясь травы или макушек деревьев, то вдруг взвиваются вверх на распростертых неподвижных крыльях. На фоне неба отчетливо видны их черные силуэты.
Путешественник, который увидит это зрелище впервые, невольно остановит свою лошадь, чтобы понаблюдать за птицами. Даже тот, для кого стаи коршунов не новость, не может пройти мимо, не задумавшись: для чего собрались эти хищники? Они кружат неспроста. Они чуют добычу.
И увидит ли путешественник или нет, но он знает, что на земле, как раз на том месте, над которым кружат хищники, лежит сраженный зверь или, быть может, не зверь, а человек, мертвый или умирающий.