Всадник на белом коне
Шрифт:
Впрочем, напрягаться приходилось не так уж и долго — минут через сорок неспешного общения Борисыч посмотрел на телефон, «виновато» признался, что их с Грегором вызывает начальство, оплатил счет и оставил американку на меня. А она, ничуть не удивленная таким поворотом событий, предложила сменить обстановку, заявив, что знает несколько мест, которые мне гарантированно понравятся.
Первое место, в которое она меня подняла, действительно поражало воображение: с застекленной смотровой площадки на шпиле, вздымающемся над крышей отеля на дополнительные двести сорок метров, был виден практически весь Вегас во всем его ночном великолепии! Но самым классным было не это — Линда, по ее же словам,
Строить из себя честную девушку было поздновато, так что я согласно кивнул и принял предложение перебраться в место, лишенное этих минусов. После недолгого спуска на лифте и коротенькой прогулки по коридорам пентхауса оказался в номере мисс Доулан и, поплутав вслед за ней по коридорам, внезапно вышел на бортик прозрачного бассейна, выдающегося за пределы внешней стены отеля на добрую треть своей длины. Пока я любовался архитектурным решением и вспоминал, как эта часть «Овердрайва» выглядит снизу, Линда скинула с себя платье, туфельки и белье, выключила внешнюю подсветку и скользнула в воду в той части помещения, воздух над которой отсекала теплая «воздушная стена».
Волосы распустила, уже плавно скользя к дальней стене, за которой к звездам взлетали разноцветные звезды очередного салюта, и сразу же стала напоминать русалку. Благо узкая талия, широкие бедра и достаточно длинные ноги, почти не тронутые загаром, даже при минимуме фантазии запросто «дорисовывались» в хвост. Коснувшись прозрачного препятствия, оперлась на его край локтями и приподняла к поверхности воды почти идеальную задницу. Заодно позволив полюбоваться валиками мышц вдоль позвоночника. А затем «очарованно вгляделась» в восхитительную картину за пределами отеля, тем самым, оставляя мне возможность выбора.
Вариант, который требовался Горину, Борисычу, «второстепенным» спонсорам и, в конечном счете, мне, не нравился от слова «совсем». Тем не менее, моральное право давать задний ход я потерял в день заключения официальных и неофициальных договоренностей с Алексеем Алексеевичем, поэтому мысленно вздохнул, неторопливо разделся и последовал примеру временной хозяйки бассейна. Правда, добирался до нее, скользя над самым дном, зато в конечном итоге, повис на бортике точно в такой же позе. И даже пристроил подбородок на перекрещенных запястьях.
— Не ушел… — еле слышно выдохнула мисс Доулан через «вечность», посвященную любованию действительно восхитительным видом.
Как ни странно, в ее голосе не чувствовалось ни предвкушения, ни злости, ни самого завалящего интереса. Я удивился. Но решил играть по предлагаемым правилам, поэтому бесстрастно пожал плечами:
— Я ценю красоту во всех ее проявлениях.
— То есть, красоту боя, панорамы ночного Вегаса, мысли, вложенной в остроумную шутку… — продолжила она и, сделав паузу, отправила мяч на мою сторону.
— Игру света на зеркальных стенах во-он той башни во время вспышек салюта, мощь беснующегося быка в рекламе родео, чарующую музыку переливов водных
Девушка нахмурилась, укусила себя за губу и раздраженно спросила:
— Издеваешься?
Я отрицательно помотал головой и перевел на английский бородатый анекдот про мужика и женщину, оказавшихся в одном купе поезда. И заключительной фразой вызвал у Линды смеховую истерику — она ржала добрых полминуты. А когда выплеснула внутреннее напряжение, вдруг развернулась ко мне, обхватила за шею, уставилась в глаза черными омутами своих и хрипло поинтересовалась:
— Говоришь, «лучше полчаса подождать, чем всю ночь уговаривать»?
Я подтверждающе кивнул и этим простеньким движением выпустил джинна из бутылки. Хотя нет, не джинна, а живое воплощение похоти и безумной страсти — Линда впилась мне в губы так неистово, как будто не была с мужчиной лет триста; не успев распробовать их вкус, вжалась грудью, обхватила ногами за талию и, судя по волне дрожи, сотрясшей тело, сходу «улетела» на седьмое небо! Остановиться и передохнуть? Это было не про нее — оторвавшись от губ, она впилась в шею с рыком изголодавшегося вампира, параллельно нащупала мою ладонь, прижала ее к своей груди и сжала так, как будто хотела раздавить!
Нежность, трепетность и ласка? Ха! Эта женщина жаждала битвы. Как выразился бы Горин, «горизонтальной». И получала удовольствие от боли, грубости и неожиданных «сюрпризов». Первые два пункта я откровенно не понимал, поэтому технично ушел от них к третьему. Зато на нем как следует оторвался, дав Линде прочувствовать всю прелесть имитаций борцовских бросков, удержаний и удушений. Естественно, без сдавливания сонных артерий и причинения травм. Правда, для пущей «аутентичности» перенес «битву» из бассейна в первую попавшуюся комнату с подходящей кроватью. И, валяя не дурака, а дурочку, тихо офигевал от реакции этой ненормальной на… хм… близость после, ну, скажем, падения на кровать с «мельницы» и параллельно пытался понять, где находится та грань, которую не надо переступать, чтобы не привязать Линду ко мне и моим выкрутасам намертво.
Пока я искал эту самую грань, девушка как-то уж очень быстро пресытилась слишком яркими и слишком сильными впечатлениями, пару раз хлопнула ладонью по руке, которая фиксировала ее горло, и… отключилась. В смысле, заснула сном праведницы, пребывая не в самом комфортном положении для отдыха! Очередной раз восхитившись ее, ну, пусть будет «своеобразию», я осторожно переложил сладко посапывающее тело на кровать, накрыл его одеялом и в темпе посетил ванную, чтобы смыть с себя запахи пота и не своей женщины. Потом оделся, вышел из номера, захлопнул за собой дверь и внезапно почувствовал себя оплеванным.
Возвращаться в номер, к девчонкам, было стыдно, выходить в город — не в чем, так что я решил вернуться на обзорную площадку шпиля, еще раз полюбоваться Вегасом с высоты птичьего полета и попробовать хоть как-то уговорить проснувшуюся совесть.
Правда, очень не хотелось светить постной мордой перед другими жильцами отеля и привлекать к себе внимание. Но я, посмотрев на часы, понадеялся на то, что в этот час игроманы должны продолжать выбрасывать деньги на ветер, а гуляки вовсю давить подушки или готовиться ко сну. Потом меня посетила мысль о том, что далеко не каждому гостю Вегаса сопутствует удача, а значит, постными мордами никого не удивить. И я слегка успокоился. То есть, прокатился на лифте до площадки, вышел из кабинки, порадовался тому, что вокруг нет ни души, выбрал уютный уголок, вероятнее всего, рассчитанный на использование влюбленными парочками, и упал на сидение двухместного дивана. А минут через десять пришел к выводу, что панорама ночного города нисколько не успокаивает.