Всадник на рыжем коне
Шрифт:
— Я считаю, что Денис обязан доложить начальству, что приобрел для нас две машины, которые собирается использовать на постоянной основе. Но считает, что уровень их соответствия потребностям команды, как минимум два члена которой будут работать с конфиденциальной информацией, недостаточно высок и не гарантирует нашего выживания в потенциально возможных экстремальных условиях эксплуатации…
— То есть, Чума собирается довести тачки до ума, но хотел бы сделать это там, где в них гарантированно не напихают «жучков», микрокамер и тому подобной дребедени? — мгновенно сообразив, куда она клонит, воскликнула Росянка, увидела подтверждающий кивок и рассмеялась: — Ну да, ради того, чтобы не допустить появления в ваших тачках каких-нибудь «левых» закладок, Служба все сделает сама. Само собой, по тому
Вскоре после этой вспышки веселья Рыжова душераздирающе зевнула, вспомнила о том, что завтра с утра меня ждет напряженный тренировочный день, попросила пересесть на ее место и выбралась из джакузи. Когда в душевой кабинке, оказавшейся точно за моей спиной, зашумели форсунки, я сообщил Тане с Аней о сюрпризе, дожидающимся нашу подругу в спальне, и получил по селезенке и печени за то, что не уведомил заранее. Впрочем, Голикова буйствовала в ленивом режиме, так как понимала, что выбранный мною подарок по-настоящему порадует именинницу. По этой же причине она выбралась из воды еще до ухода Лерки из ванной, наскоро вытерлась полотенцем и сделала вид, что просто заняла очередь. Само собой, ее примеру последовала и Росянка. В результате чего эта парочка рванула в сторону спальни чуть ли не раньше, чем из нее раздалось счастливое верещание. Ну, а мне, как самому тормозному, осталось успокаивать себя тем, что Рыжая выплеснула восторг одним-единственным словом:
— Дени-и-ис!!!
Глава 13
27 сентября 2041 г
Последний удар «по коэффициентам» мы нанесли чрезвычайно поздним прилетом в Лас-Вегас — «Гольфстрим» Алексея Алексеевича приземлился в аэропорту Маккаран двадцать шестого сентября в четыре утра по местному времени, то есть, всего за пять часов до официального взвешивания. Кстати, предложение, озвученное мною где-то за неделю до боя, было принято в штыки даже Гориным. А Вяземский в кои веки забил на привычную невозмутимость и порядка десяти минут демонстрировал настоящие эмоции. Без прямых оскорблений, но в непередаваемом армейском стиле. Шумел так, что в какой-то момент я даже засомневался в том, что сумею его додавить. Но, слава богу, смог привести тот самый аргумент, который пробудил жадность:
— Анатолий Евгеньевич, постарайтесь убрать эмоции за скобки и проанализируйте поведение моего тренерского штаба за все время подготовки к этому бою. Планы на каждую конкретную тренировку прорабатывали они. И они же следили за их выполнением, нагрузками и т. д. Но при всем своем опыте ни разу не вмешались в общую стратегию, которую предложил я. Точно так же вел себя и Алексей Алексеевич, приглашая проводить семинары именно тех мастеров, которых просил я. Да, сейчас он тоже беспокоится. Но не о возможной потере денег, а обо мне. А теперь представьте реакцию экспертов на мою «вынужденную» задержку в Москве, гарантированные проблемы с акклиматизацией и тэдэ., а затем скажите, как это скажется на размерах того куша, который мы планируем сорвать? И вспомните, что других возвращений в Большой Спорт и возможностей, которые оно подарило, уже не будет.
Он проникся. И согласился не только рискнуть, но и убедить более высокопоставленных участников этой авантюры принять мои доводы. Правда, нервничал очень прилично.
Взвешивание прошло достаточно спокойно, а на стердауне пришлось «повоевать», отвечая на достаточно заковыристые вопросы публики, процентов на шестьдесят состоявшей из россиян и японцев. Хотя последние не столько спрашивали, сколько глумились. Удивляясь решению провести первый поединок после приличного перерыва в тренировках и перехода в тяжи с мастером Годзю-рю, славящемуся филигранной техникой, непревзойденным таймингом и талантом уничтожать амбиции молодых проспектов.
Естественно, проезжались и по возможности использовать в октагоне навыки, наработанные во время службы. Скажем, один из соотечественников Кавати Эйдзи, заявившийся на мероприятие в традиционном кимоно и с муляжами мечей за поясом, заявил буквально следующее:
— В предстоящем поединке на вас не будет бронежилета и шлема, вместо штурмовой винтовки придется использовать
Я отшутился, признавшись, что планировал подключить еще и голову. Но вызвал только ожесточение. Правда, не у всех — мои фанаты, которых в зале тоже хватало, от души развеселились. и поинтересовались у Вспышки, не страшно ли ему выходить на поединок не с «мальчиками, которые привыкли драться только до первой крови, а к профессиональному убийце, за плечами которого уже появилось небольшое кладбище». А один очень немолодой, но достаточно бодрый азербайджанец на отличном английском как следует прошелся по ограниченности возможностей Вспышки:
— Господин Кавати Эйдзи! Скажите, пожалуйста, а что вы будете делать, если Чума решит начать бой с дистанции и увернется от встречного удара при заходе в ноги? Ведь борец из вас, простите за сравнение, как катана из полотенца, а этот боец знает, что такое грепплинг, не понаслышке!
На мой взгляд, ответы японца оставляли желать лучшего. В смысле, он что-то говорил. И довольно уверенно. Но несколько раз заметно «просел», что, конечно, вызвало соответствующую реакцию у любителей потыкать чем-нибудь остреньким в уже пойманного и надежно связанного хищника. Впрочем, «хищник» не отреагировал — он был сосредоточен на будущем бое и не обращал внимания на жалкие потуги комарья. Зато уколол меня. Уже после завершения мероприятия — подошел, поклонился, выпрямился и сокрушенно вздохнул:
— Жаль, что вы меня не послушались — я бы с большой радостью провел бой с воином, заточенным на победу. А сейчас заранее скорблю о потерянном времени…
— Как говорят у меня на родине, «не стоит делить шкуру неубитого медведя»! — усмехнулся я, пожелал всего хорошего и в окружении своей команды ломанулся дальше.
Кстати, в этот приезд нас поселили в том же отеле, но в номерах классом выше. Не знаю, чья это была инициатива, но мне очень понравилась воистину великанская кровать — я оценивал ее ТТХ с одиннадцати вечера и до половины десятого утра, пришел в сознание в прекраснейшем настроении и порадовал страшно загруженных девчонок сакраментальным вопросом:
— Что у нас на завтрак?
Танька, заулыбавшаяся еще до того, как я закончил предложение, послала меня далеко и надолго. В смысле, умываться и приводить себя в порядок. Но, забив на собственное требование, запрыгнула на кровать и одарила меня весьма чувственным поцелуем. Зато после того, как позволила перевести дух и встать, успокоила подруг вердиктом, произнесенным очень уверенным тоном:
— Можно не дергаться — он в норме!
Я действительно был в норме. В смысле, полностью адаптировался к смене часового пояса, ощущал себя ничуть не хуже, чем в Москве, и аж звенел от избытка сил. Да-да, двое суток практически полного безделья, намеренно включенные в «программу подготовки», привели к тем же последствиям, что и в прошлом году. То есть, загнали меня в состояние «воздушного шарика, наполненного гелием», и заставили дуреть от избытка лишней энергии. Правда, в этом в «тонкой настройке» на бой уже не могла участвовать Джинг, а новый массажист, врач и катмэн в одном лице, которого мне нашел Алексей Алексеевич, рядом с ней и близко не валялся. И из-за того, что каждый взгляд на этого спокойного, уверенного в себе и, вне всякого сомнения, опытного мужчину заставлял вспоминать мою китаянку, реально оценивать его навыки просто не получалось. И я терпел. Стараясь выключить голову и относиться к массажу или медосмотрам, как к неизбежному злу.
Пока я принимал душ, умывался и брился, девчонки вызвонили Горина с Вяземским, поэтому завтракать пришлось в расширенном составе. Мужики, успокоенные Татьяной, считающейся главным экспертом команды по моему внутреннему состоянию, вспоминали вчерашнюю пресс-конференцию и много шутили. А самый главный вопрос — подтверждаю ли я ранее сделанные прогнозы на ход боя — задали как бы невзначай и весьма расплывчато. А после того, как увидели подтверждающий кивок, расцвели. Что было неудивительно — они рисковали не только теми безумными суммами, которые поставили на меня, но и хорошим отношением всех тех, кому дали железные гарантии. А личности там, вне всякого сомнения, были очень влиятельными, и ссориться с ними было себе дороже.