Всадник. Легенда Сонной Лощины

Генри Кристина

Я обернулась. В нескольких шагах от меня стоял Шулер де Яагер, один из старейших обитателей Лощины. Стоял он, опираясь на тяжелую палку, с которой ходил повсюду. Его седые, слишком длинные волосы по обыкновению торчали во все стороны, что придавало ему вид сумасшедшего, хотя голубые глаза смотрели спокойно и ясно. Кажется, он старался не улыбаться, глядя на нас. Что-то в его внешности смутило меня, хотя я и не поняла, что именно.

– Что вы видели, минхер Яагер? – фыркнула Сара.

Шулер де Яагер подошел ближе и указал пальцем на Юстуса Смита, который, похоже, тотчас смирился со своей судьбой. Во всяком

случае, он прекратил извиваться. Но я не расслаблялась. Понятно же, что Юстус выжидает, когда я потеряю бдительность, чтобы поменяться со мной ролями, – чего я позволять не собираюсь.

– Этот парень и его приятели напали на юную Бен, – объяснил Шулер. – Она лишь защищалась, хотя, полагаю, мастер Смит на сегодня вдоволь наелся лошадиного дерьма, а?

И Шулер бросил на меня взгляд, очень похожий на заговорщический взгляд Брома. Задумавшись на миг, я кивнула и спрыгнула с Юстуса. Свою точку зрения до сына Дидерика Смита я донесла. Теперь неплохо было бы отойти от Юстуса на шаг-другой, чтобы он не схватил меня за ноги и не опрокинул. Как-то не горела я желанием кувыркаться.

Юстус еще полежал пару секунд, очевидно ошеломленный освобождением. Сара протянула ему носовой платок – с таким благостно-материнским видом, что меня затошнило. Это нечестно, подумала я, что она изливает все свое сочувствие на этого хулигана.

– О, дай-ка я тебя вытру… – начала она, но Юстус оттолкнул ее руку и вскочил на ноги. Вся нижняя половина его лица, от носа до подбородка, была вымазана конским навозом.

– Не трогай меня, старая карга! – рявкнул он и ринулся прочь – мимо Сары, к лесу, на ходу задев ее плечом.

Женщина плюхнулась задом в самую грязь.

Шулер протянул Саре руку, точно так же, как она только что протягивала руку Юстусу.

– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, да, Сара?

Леди сердито уставилась на Шулера, который одним рывком поднял ее, показав силу бо`льшую, чем предполагало его хрупкое телосложение.

– Спасибо, – пробормотала женщина.

Она в последний раз свирепо зыркнула на меня – понятно, кого она винила в происшедшем, что бы там ни сказал Шулер, – и вернулась на тротуар поднять упавшую корзину, полную покупок.

Я чувствовала себя немного неловко. Никогда раньше я не говорила с Шулером де Яагером в отсутствие Брома или Катрины – дети обычно не болтают так запросто с малознакомыми взрослыми. Но он только что защитил меня, и я чувствовала – это следует признать.

– Спасибо, – сказала я Шулеру. – Спасибо за то, что заступились за меня перед мефрау [8] ван дер Бейл.

–О, я присматриваю за тремя поколениями ван Брунтов. Большинство жителей Лощины недолюбливают таких энергичных людей, как вы, – ответил Шулер. – Ты напоминаешь мне твоего отца, и Брома, конечно. Силы духа у Брома по-прежнему вдвое больше, чем у обычного мужчины, и неважно, сколько ему лет.

8

Мефрау – форма вежливого обращения к незамужней женщине голландского происхождения. – Прим. ред.

Я почувствовала жаркий прилив гордости – как всегда, когда меня сравнивали с Бромом.

Да, я гордилась родством с ним. В целом мире не было такого, как он. И тут до меня дошло кое-что из сказанного Шулером.

– Вы знали моего отца?

Очень редко я слышала о своих родителях от кого-то еще, помимо Катрины и Брома. Иногда мне даже казалось, будто люди тишком договорились о том, что никто, за исключением моей семьи, не станет упоминать Бендикса и Фенну кроме как вскользь.

– Конечно, – кивнул Шулер. – Я знаю всех, кто когда-либо жил в Сонной Лощине.

– Каким он был?

– Бендикс? – Шулер прищурился, и мне показалось, что в глубине его глаз мелькнул какой-то огонек. – Совсем как Бром, только в миниатюре – задира, вечно создающий проблемы всюду, куда бы ни направился. Даже женитьба не усмирила его – ну, полагаю, точно так же, как брак с Катриной не угомонил Брома. Бром любил этого мальчишку больше всех на свете.

Шулер покосился на меня и добавил:

– Полагаю, ты сейчас много думаешь о Бендиксе, особенно после того, как клудде [9] вновь взялся за свое.

9

Клудде – во фламандском фольклоре злой дух-оборотень, принимающий облик черного волка, ворона, коня или кота.

–Клудде?

– Клудде убил вчера того паренька в лесу, точно так же, как десять лет назад он убил твоего отца.

Пять

Я

вытаращилась на Шулера:

– Так же, как Бендикса?

Старик вздохнул – очень тяжко и мелодраматично.

– Полагаю, Катрина настояла на том, чтобы тебе говорили, будто Бендикс умер от лихорадки, как и твоя мать?

– Да, – ответила я.

Было в Шулере де Яагере что-то странное, что-то неестественное – он как будто разыгрывал для меня театральное представление.

Почему, зачем – я не понимала. Впрочем, это не имело значения, ведь Шулер де Яагер что-то знал, знал тайну, которую скрывали от меня Бром с Катриной. Сердце в груди бешено заколотилось. Шулер де Яагер знал о моем отце. Он мог бы рассказать мне, что произошло – что произошло на самом деле.

И тогда мне не придется расспрашивать Брома, и я не услышу ту печаль, что проскользнула вчера в его голосе.

Это беспокоило меня больше, чем я решилась бы признать. Бром, мой Бром, не должен быть подвержен чувствам, которые обуревают других, обычных людей.

– Что ж, идем. – Шулер ткнул в воздух своей палкой.

– Идем? Куда?

– Ко мне, конечно. Ты хочешь услышать о Бендиксе или нет?

Шулер указал на крохотный домик, приткнувшийся к последнему большому зданию Сонной Лощины, но чуть-чуть отступивший от главной улицы. Из домика открывался вид на церковь и кладбище, а также на печально известные ручей и мост.

Я с сомнением посмотрела на Шулера. Не так уж и хорошо я его знала, и глубоко подозрительная часть моей натуры полагала, что будет не слишком разумным пойти с ним. А что, если он меня отравит? Или ударит своей тяжелой палкой? Что, если на самом деле он ничего не знает о Бендиксе?