Всадник
Шрифт:
– Принц Симеон с конным войском своим уже в полудне пути от переправы и к утру будет здесь. Он идет без отдыха от самого Оберола.
– Это хорошо. Кони будут измождены. Это облегчит нам задачу. – Произнес Мазсе.
– Дальше рассказывай. – Прикрикнул Иданфирс.
– Он не переправится через реку без нашего сигнала. Чтобы знать наверняка, что здесь нет засады. – Стоявший на коленях воин посмотрел на Мазсе и начал усмехаться.
Мазсе закусил губу. Весь его план шел насмарку.
– Мы взяли их одежды, коней. Издалека он не заметит разницы. И второпях решится переправиться, а потом будет уже поздно,
– Вы уже трупы. – Пленник продолжал ухмыляться.
– Я узнал, что хотел. – Сказал Мазсе холодным металлическим голосом.
И Иданфирс без промедления провел лезвием ножа по горлу своего пленника.
– Как только войска Симеона появятся у реки, отправь своих переодетых разведчиков на ту возвышенность, – Мазсе указал на небольшой холм на севере, – и маши флагом, призывая их скорее переправляться.
Сам Мазсе не смыкал глаз всю ночь. Эта была его первая самостоятельная битва, первое его сражение в качестве вождя, в котором он обязан был победить.
На рассвете к нему прискакал разведчик и сообщил, что Симеон со своим войском подошел к реке. Он отдал приказ Иданфирсу занять холм и подать знак Симеону. А сам спустился ниже своей позиции по холму на восток, чтобы лично увидеть армию Оберола. Всадники, приближаясь к реке, останавливались и перестраивались для прохода по мосту. Ярко синие знамена украшали копья и пики всадников. Сами воины были закованы в причудливые доспехи, у одних на шлемах были рога, у других подобия крыльев летучих мышей. Были и те, у кого на лицевой стороне шлемов были выкованы изображения львов, волков и медведей. Издалека Мазсе не видел всего разнообразия и пестроты армии Симеона, перед его взором они сливались в одну сплошную массу, окрашенную в синие и черные цвета.
Мазсе перевел взгляд на холм, где вовсю размахивал флагом Иданфирс, затем вновь посмотрел на конное войско, толпившееся по ту сторону реки.
– Помоги нам Всадник, ведь нам как никогда сейчас нужна твоя помощь. – Произнес Мазсе, сжав в кулак рукоять сломанного меча.
Войско Симеона прекратило перестраиваться и замерло в ожидании, в ожидании замер и Мазсе. Раздался еле слышный крик кого-то из рыцарей, и войско сплошным потоком направилось к переправе.
Глава 9
– Где они были, когда ваши дома грабили, мужей убивали, а жен насиловали? Где они были, когда детей ваших в рабство уводили? – Надрывался монах.
Толпа, выстроившаяся полукругом вокруг Эдвина, внимала каждому его слову.
– А что они хотят теперь? Прийти и забрать ваши дома, отнять то немногое, что вам удалось сохранить! Разве ели вы досыта при короле Хитклиффе? Не вы ли трудились на фермах его Величества каждый день, принося к его столу молочных поросят? А позвольте спросить, сколько таких поросят побывало на столах у вас?
– Ни одно! – Раздались гневные восклицания толпы.
– Голодали мы. – Кричали одни.
– Пока мы объедки подбирали. – Вторили им другие.
Эдвин взмахнул руками, призывая свой народ к молчанию.
– А что теперь? Где вы живете? И что едите сейчас?
– Не в господских ли домах вы ночуете? Не на перинных ли постелях вы спите?
– А едите вы что? – Вновь обратился к народу монах.
– Курицу, уток, хлеб, фрукты. – Раздавались
Вновь Эдвин взмахнул руками, и толпа замолчала.
– Только теперь через страдание и горе, через боль и муки, пройдя через очистительное пламя, вы стали по-настоящему свободны, дети мои! Теперь вы трудитесь для себя, ради себя. Едите то, что вырастили, живете в тех домах, которые сами и построили. А теперь там, с востока идет войско, чтобы отобрать у вас то, что уцелело, чтобы прогнать вас с ваших домов, отнять землю, забрать еду! – Эдвин сделал паузу, осматривая испуганные лица в толпе. – Лишь он, наш новый покровитель, выступил на защиту нашу. Молитесь за него, дети мои, молитесь за его победу.
Мазсе выпускал одну стрелу за другой, лишь одна из пяти попадала в цель, не отскочив от доспехов, каким-то чудом угодив в глаз или небольшую щель на стыке лат. Но и этого было достаточно, чтобы войска неприятеля, не преставая, редели. Три сотни всадников под его командованием выскочили наперерез конной процессии Симеона, только что перебравшейся через реку. Пройдя по всему фронту неприятеля с юга на север, Мазсе осыпал врага ливнем стрел.
Затем он начал отступать всё дальше на запад, преследуемый рыцарской конницей, углубляясь всё дальше в долину. Когда последний рыцарь оказался далеко впереди оставленных засадных отрядов, расположившихся в лесах, Мазсе протрубил в рог и тут же выпустил ещё три стрелы, одна из которых попала в лошадь, которая, упав, опрокинула своего наездника.
С севера и с юга выехали, взрывая копытами землю, всадники, возглавляемые Партатуей. Они без труда догнали уставших лошадей Симеона и принялись преследовать его войско, построившись полукругом. Практически поравнявшись с неприятелем, Партатуя отдал приказ, обстреливать тыл и фланги вражеской конницы.
До ушей Партатуи доносилась сладкая музыка людских стонов и ржания умирающих лошадей. Теперь ситуация получилась такая, что Симеон со своими превосходящими силами отступал от отрядов Партатуи. К сожалению, это продолжалось не долго, и Симеон скомандовал развернуться с целью наступления на всадников старика. Процессия остановилась, начала разворачиваться. Остановился и отряд Партатуи, оставаясь на месте, им было гораздо проще прицеливаться и обстреливать войско Симеона. Подоспели и воины Мазсе, и на мгновение Симеон оказался окружен немногочисленными сератайскими войсками.
Симеон пытался пробиться то к реке, то к лесу. Затем вновь начал наступать на Мазсе, но все было бесполезно, теперь уже обессиленные лошади Симеона сами падали от усталости, руша боевой порядок его армии.
Раздался чей-то крик, и изрядно поредевшая армия вновь остановилась. Под ливнем стрел она разделилась на две части. Одна под предводительством Симеона погналась за Мазсе, другая начала загонять Партатую к лесу, ниже по течению реки.
Лишь чудо могло помочь тяжелой, закованной в стальную броню, коннице Симеона догнать легких всадников Мазсе, на которых лишь изредка встречалась кольчуга. Возможно, надеясь вот на это чудо, Симеон и продолжал преследовать его. Мазсе, играючи, петлял, ходил вокруг него кругами, то приближался к нему так близко, что слышал проклятия, выкрикиваемые Симеоном, то уходил так далеко, что даже его собственные стрелы не могли достичь цели, давая своим коням временную передышку.