Всадник

Литвин Юрий

Коновал хмыкнул, и мы потопали уже вдвоем.

– Слышь капитан, - решился я продолжить беседу,- а ты че действительно помер?

– Угу.

– Ну и как оно?

– Что оно?

– Ну, типа мертвым быть?

– А никак. Хорошего мало.

Я не отставал:

– Не, ну ты расскажи толком. Интересно же.

– Ничего там интересного нет. Честно тебе говорю, там...

Мы как раз потопали по переходу обратно к вратам, и тут я больно треснулся башкой. Оступился. И продолжения не последовало, всегда так!

Капитан спросил как в американских

фильмах, типа в порядке ли я. Оказалось. Что в полном. Мы похромали дальше. И тут у меня в башке что-то стало происходить.

Что за дурь? А потом я еще ради интереса на часы поглядел и чуть снова не грохнулся, потому что секундная стрелка пошла наоборот.

А потом мы нашли какую-то нишу, и там было страшно. Казалось, что кто-то сидит там очень древний, вредный и злой, как старуха Изергиль... Меня прямо потянуло туда, хорошо капитан не дал. А то б точно башку туда б всунул, и явно ничего путевого из этого бы не извлек.

И вроде бы голос какой-то там шел оттуда. И потом...

Потом я понял, что несмотря на то, что шли мы сто процентов старой дорогой, обстановка вокруг менялась. И не вру, мы дошли, как в сказке, а перед самым тупиком мне поперло, да такой приход! Ни умом описать, ни... Короче вы поняли...

Нет-нет, стены не раздвигались и вообще все было довольно обыденно. Просто мы шли, себе шли, но вместо тупика с закрытыми как мы думали вратами, вышли на кладбище, или вернее сказать, в склеп. А стенка исчезла, сама собой.

х х х

Потом мой внутренний мертвец

Шепнул на ухо мне - пипец.

( А. Маношин полн. собр. соч.)

Размышляя о проблеме внутренних мертвецов, я пришел к глубокому и всеобъемлющему выводу, что тот, кто придумал эту ересь - дурак, и ересь у него дурацкая, или щересь, как у Лема. На самом деле, скорее, все как раз наоборот. И внутри нас что-то живое, а вот мы то, как раз и есть мертвецы хронические, потому что все у нас мертвое, и дела и помыслы наши, и дай нам волю мы бы сдохли в ту же секунду, как только нас перестали бы обманывать всякие, по поводу нашей истинной сущности. А вот чего-то там сидит внутри и шепчет, живи, живи, двигайся зомби проклятый, жить хорошо, и мы двигаемся, по колено в крови и соплях окружающих и своих, опять же...И ничего тут не поделаешь. Ну а в данный момент, в данный момент, по крайней мере, сейчас, мой внутренний мертвец, тьфу, живец, вел себя спокойно, чего не скажешь о моем отражении. Его не было, нигде. Мне вдруг стало страшно и одиноко, наверное, нечто подобное чувствовали вампиры при взгляде на зеркало. Чтобы развеяться я подал голос.

– А помнишь у «Машины», капитан? Как там.

«Один говорил. Что мы машинисты, другой утверждал - пассажиры».

– Ну.

– Прикинь я не пойму, кто у нас кто. Ну, они машинисты понятно, а мы выходит пассажиры? Не стыкуется, то ли мы очень уж важные вип-персоны, раз вокруг нас так много суеты, или я не знаю, как нас классифицировать. Только не пошли, пожалуйста, достал.

– А и не буду. Есть еще одна категория, примитивно все делить только на два. Свет и тьма, белое-черное. Не бывает так. К тому же твой Макар никогда не работал на железке.

И это ему минус в плане постижения жизненных ценностей. Есть еще одна категория людей, если углубить и усугубить его классификатор.

– Ну и чего ты там еще придумал умник?

– Обслуживающий персонал.

Мне уже было совсем плохо, когда мы, наконец, добрались, до половины гигантского склепа, устал я чего-то. Да и мерещилась по пути всякая хрень. Опять же рисунки эти на стенах. Если присмотреться, такого можно увидеть, особенно с моей впечатлительностью.

Ну и ладно, ну и все равно. Занесла нелегкая дураков...

И тут, чу!

– Ни хрена себе!- выдохнул кэп мне в ухо,- Саня я это уже видел!

– Где?- я тупо оглядывал громадный зал битком набитый каменными надгробьями.

– Там...
– Коновал мотнул головой,- когда добирался, ну, короче по пути. Ты понимаешь, что это значит?

« Ага, два раза». Я ни черта не понимал.

Он схватил меня за руку.

– Дурак, ты Санька! Я кажется допер. Они всю дорогу давали нам информацию, но по частям.

– Дискретно...

– Во-во...

– Я бы предпочел целиком, на тарелочке...

– С каемочкой,- хохотнул кэп. Весело ему.

– Ага,- он даже пропел тихонечко, - « По лугам, где растут асфодели»...

– Так, что это еще что за хрень?

– Царство мертвых

– Ааа... Объяснил.

Кэп был терпелив, по крайней мере, за руки меня больше не хватал.

– Это Их захоронения...

– Чьи их?

– Тю, Саня. Ангелов, кого еще...

– Уж хорошо, что не наши... Ты прям как Франческо-Мари Вуозо... Все про Диавола, да Диавола...

– Да чего ты?

– Да так ничего, к слову пришлось...

– Пойдем, не ссы... Они тихие были, по крайней мере, в моей модели.

– Ну, пойдем.

Мы стали спускаться.

И тут почему-то меня поразила одна, скажем так, аналогия. Похоже, что в момент смерти исполняется самое заветное наше желание, самое светлое и соответствующее тому потенциалу, который мы накопили в нашей жизни. Ну, словно та самая пресловутая комната в «Сталкере». И после смерти с нами будет лишь то, что мы захотим и во что поверим, вернее, будем верить на момент ее прихода. Да и в жизни в принципе все, что нас окружает лишь, то, что мы хотим видеть.

Было похоже, что каменные тела охраняют что-то от таких как мы пришельцев и это что-то находиться где-то в центре склепа. Мы осторожненько стали обходить ряды могил. Или памятников. Я рассмотрел их повнимательнее. Мужики и мужики, с крыльями. С оружием, и почему-то с рогами. Или не рогами?

Потом капитан объяснил мне, что это значило. Это называлось Разрезанная звезда. Оказывается, в ту давнюю пору в ходу была довольно странная казнь. Когда приговоренному вбивали в голову два, скажем так, клина. По диагонали снизу вверх. Клинья пронзали мозг и выходили наружу в виде рогов. Такая вот дикость, разумеется, дикости сией были объяснения из разряда как рациональных, так и иррациональных, но поверженным от этого было не легче.

Обычное дело. О времена, о нравы. Что тут поделаешь?