Всадники бурь
Шрифт:
– Здравствуйте, – приветливо сказала она. – Меня зовут Авала. Медак сказал, что вы придете. Лорд губернатор сейчас занят, но, если вы пойдете со мной, я о вас позабочусь.
– Я Сузама, но обычно меня зовут Сэм. Это Рани и Шека.
– Рада познакомиться со всеми вами, – отозвалась женщина; голос ее звучал искренне. – Пойдемте.
Они вошли в дом. Люди, которые попадались им навстречу, не заговаривали с ними и не обращали на них внимания. В огромном вестибюле была масса висячих растений, вместо крыши его покрывала стеклянная призма. «Ну конечно, – подумала Сэм, – это что-то вроде правительственного здания, гостиницы и больницы одновременно».
Рани и Шека крепко прижимались друг к другу, будто опасались, что люди, которые спешили по своим делам, вдруг набросятся
И все же Сэм не могла отделаться от легкого беспокойства. Герцог Паседо мог ведь оказаться на стороне рогатого чародея Клиттихорна, если не в открытую, то по крайней мере тайно. Сэм не могла избавиться от чувства, что она, возможно, постучалась прямо в дверь врага, который прилагал все усилия к тому, чтобы ее убить.
Гостей почти тотчас же провели в то крыло дворца, которое, по всей видимости, предназначалось для временных постояльцев. Комнаты были огромные, с пуховыми перинами и подушками, туалетным столиком, холодной проточной водой и чем-то, что скорее всего было туалетом. Тут был даже небольшой балкон за стеклянной дверью. На балконе, с которого открывался прекрасный вид на каньон, стоял столик и два кресла. Ни душа, ни ванны не было. Согласно акхарской традиции, для купания полагалось иметь особые комнаты, как правило, отдельные для мужчин и для женщин.
Соседнюю комнату, которая соединялась с комнатой Сэм общим туалетом, отвели для девочек. И комната, и постели им очень понравились. Сэм тоже с вожделением посматривала на свою кровать. Однако начинать следовало с начала.
– Мы не ели уже несколько дней, – сказала она Авале. Странное дело, Сэм чувствовала скорее слабость и головокружение, чем голод, но все же решила, что надо поесть.
Женщина кивнула:
– Я пришлю вам что-нибудь. Время обеда уже прошло, но мы найдем для вас еду. Я попрошу управляющего прислать вам одежду, теперь я знаю, что рам требуется. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, отдыхайте и ни о чем не думайте. Вам пришлют все, что нужно, а через день-два, когда вы отдохнете и придете в себя, милорд герцог наверняка пожелает вас принять. Если вам что-нибудь понадобится, просто нажмите на эту кнопку рядом с дверью. Это звонок, на него обязательно кто-нибудь откликнется. Попросите позвать Авалу.
– Спасибо тебе за заботу, – сказала Сэм.
– Это моя работа, – продолжая загадочно улыбаться, ответила женщина и вышла из комнаты.
Все произошло, как и обещала Авала. Казалось, их прибытия ждали и готовились к нему. Через несколько минут появился мужчина в чем-то вроде саронга и принес огромный поднос, полный маленьких бутербродов, фруктов, овощей и пирожных. Потом пришел другой, он толкал перед собой тележку, на которой стояли два графина с вином, кувшин темного пива и кувшин с фруктовым соком. Сэм особенно оценила сок. Она так и не свыклась с тем, что в Акахларе дети наравне со взрослыми запивают еду вином.
Девочки едва прикоснулись к еде, они уже успели отвыкнуть от пищи, и даже Сэм ничего не лезло в горло, хотя угощение было замечательное. Конечно, они проспали неизвестно сколько времени там, под скалой, но все равно казалось, что они не смыкали глаз уже целую неделю. Сэм уговорила детей немного поесть, а потом уложила их в постель. Через несколько минут девочки уже спали, а она стояла над ними, мучаясь сознанием своей вины. Они нравились ей – когда не слишком капризничали, – но она чувствовала, что не имеет права тащить их с собой. Если этот герцог может помочь, она должна
Сэм вернулась к себе, закрыла дверь и села, пытаясь сосредоточиться. Все произошло слишком внезапно: ужасная ночь, бегство по выжженной пустыне, потеря всего, разлука с единственными людьми, которые что-то значили для нее в этом мире. А теперь этот дворец. Она машинально снова принялась за сандвичи, запивая их пивом.
Наверное, с ней тоже что-то было неладно; она чувствовала себя опустошенной, выжатой, она как бы отстранилась и от себя, и от всего, что ее окружало. Может быть, наступит день, когда она сможет дать себе волю и проплакать дня два-три подряд, но не сейчас. Чем меньше она стремилась взвалить на себя обязанности и ответственность, тем неизбежнее становился их груз. Дома ей часто снился Акахлар, этот мир и пугал и привлекал ее. Он был далеко, и он был романтичен, пока существовал только в ее воображении. Теперь она была тут, романтика исчезла, ее жизни угрожал могущественный враг, и каждый раз, когда ей удавалось найти укромный уголок, все рушилось, и все приходилось начинать сначала. Теперь исчезли даже Чарли и Бодэ. Сэм надеялась, что они живы, что с ними все в порядке, но, если Медаку не удастся их разыскать или они не придут сюда сами, что тогда? Она останется совершенно одна.
Если с ними все в порядке, как они могли пропустить этот огромный каменный монолит с императорской печатью? Бодэ умеет читать, надо быть полными идиотами, чтобы не заглянуть сюда.
Значит, теперь Сэм сама по себе. Что же делать? Здесь она как будто должна чувствовать себя в безопасности, но ей, наоборот, чудится смутная угроза. А если это так, то что ей делать? Здесь некуда бежать, негде спрятаться.
«Пришло время взрослеть, – подумала она. – Ни демона из магического кристалла, ни Чарли, ни Бодэ. Я одна. А я даже не знаю, кто я на самом деле и кем или чем я могла бы стать. Проклятие!»
Сама того не замечая, она уничтожала все, что было на подносе. Когда пиво кончилось, Сэм налила себе вина и спохватилась только тогда, когда обнаружила, что графин пуст. Она даже не заметила, как съела и выпила все, что им принесли. Но боль стихла, тошнота исчезла, и, хотя Сэм немного опьянела, ей стало гораздо лучше. Она добралась до постели, рухнула на нее, обняла подушку и мгновенно заснула.
Сэм проспала всего лишь пару часов. Когда она проснулась, отдохнувшая и с ясной головой, за окном только начинало темнеть. Сэм заглянула к девочкам, с удивлением обнаружила, что их комната пуста, но не слишком встревожилась. Насколько она поняла, здесь они были гостями, которые нуждались в помощи, а не заключенными. Она вернулась в свою комнату, подошла к раковине и взглянула в зеркало. Да, загар у нее был темнее, чем когда бы то ни было, но ей это даже нравилось. Если уж быть толстухой, то лучше походить на какую-нибудь южанку.
Короткие волосы растрепались. Хорошо бы раздобыть щетку и гребень. А еще не помешала бы горячая ванна. Но, пока она не узнала, где здесь купальня и когда она открыта, не стоило жалеть о том, что недоступно.
Тут только девушка заметила, что, пока она спала, в комнате кто-то побывал. Остатки обеда исчезли, а на маленькой тумбочке появилась одежда и кое-какие безделушки. Там были два наряда – бежевый и коричневый – из эластичной ткани, обычной для Акахлара. Одежды оказались всего лишь кусками материи, которые не могли ни прикрыть или поддержать ее груди, ни спрятать расплывшиеся бедра и могучий зад, но в них она должна была чувствовать себя достаточно удобно. Рядом с тумбочкой стояли сандалии разных видов и размеров и пара высоких мягких кожаных башмаков с отворотами. Эта обувь была ей знакома, они неплохо выглядели и легко натягивались на самую широкую ногу, но большого толку от них не было. К тому же они были длинноваты и не очень удобны. В сандалиях Сэм чувствовала бы себя лучше, но они могли не подойти к обстановке. Не имея ни малейшего представления о том, как здесь принято одеваться по вечерам, она выбрала бежевый наряд. На фоне ее загара коричневая одежда была почти незаметна, в ней она казалась бы вообще неодетой.